Я подумала, что Сарелия — странное место, пусть даже Необходимск когда-то входил в ее состав. Вряд ли соберусь туда поехать. Еще подумала, что Серебряков — невыразимо мутный тип.
— И все же, — проговорил шеф, оборачивая хвост вокруг передних лап, — предлагаю вам как можно скорее переработать несколько готовых номеров, потому что никуда вы с парохода в ближайшее время не денетесь.
И тут Серебряков выдал загадочную фразу.
— Ох, если бы! — воскликнул он.
Потом спохватился тому, что реакция вышла странная, криво улыбнулся и проговорил:
— Да, я думаю, мне придется подняться на высоту положения и научиться искусству импровизации… Увы, это не самая моя сильная сторона. Но, я слышал, у вас в Необходимске об оборотнях шутить можно? Вы в них не верите?
Я тут же вспомнила об Эльдаре Волкове — самом настоящем оборотне, которого можно было зачислить если не в мои друзья, то уж, по крайней мере, в добрые приятели. Особенно после того, как он этой весной помог мне выбраться из ужасного культа, где я чуть было не потонула с головой. Мне тогда было стыдно просить помощи у шефа, а у Эльдара почему-то не стыдно: возможно, потому, что он был даже моложе меня и видел меня в самых плачевных обстоятельствах, когда мы вдвоем выбирались из подпольной лаборатории Милены Златовской.
— Знаете, не советую, — сказала я неожиданно для себя. — А то вдруг оборотень окажется среди публики?
Серебряков решил, что я шучу, и расплылся в облегченной улыбке: обрадовался, что мы снимаем его с крючка.
— И что, укусит?
— Напишет жалобу в городской совет, — хмыкнул Мурчалов. — Наши оборотни — известные любители бюрократии.
Что да, то да: тот же Эльдар — на редкость правильный и законопослушный товарищ. Он даже в полиции работает на полставки. Не уверена, правда, что это видовая черта всех оборотней, но, если они привычны к стайной иерархии, то очень может быть!
Серебряков снова засмеялся, но этот смех снова вышел ненатуральный. И потел он все сильнее.
Я уже не сомневалась, что он что-то от нас скрывает и скрывает на редкость плохо… или это многослойная ловушка, подготовленная с тончайшим психологическим расчетом! Интересно, что думает по этому поводу шеф?..
Шеф подумал-подумал и спросил такое, чего я вовсе не ожидала:
— А что, Виктор Александрович, вы не знаете, экспериментировали ли ваши родители с чем-то, имеющим отношение к морю?
Серебряков сделался белый как мел.
— В-вы тоже подозреваете, да?.. — он вдруг рухнул на кровать и закрыл лицо руками, как будто у него враз кончились силы. — Это кракен! И он пришел за мной!
Глава 6
Постой, пароход — 6
— Чушь! — заявил шеф, раздраженно встряхивая хвостом. У него даже усы растопырились, а уши прижались: как всегда, когда он был чем-то недоволен. — Чушь и профанация! Никакого кракена нет и быть не может!
Мы заперлись с шефом в нашей каюте, чтобы как следует обсудить результаты откровений Серебрякова. Присутствовала также Марина: она очень попросила, и шеф не нашел причин, чтобы ей отказать. Честно говоря, мне показалось, что он заранее подольщается к Марине с умыслом: присмотрел ее как хорошего репетитора для Васьки и боится, что она не найдет для нашего котенка времени.
Заодно пришлось ее посвятить в историю со Златовскими подробнее, однако это было уже мелочью: Марина, со свойственной ей наблюдательностью и аналитическими способностями, уже и так о многом догадалась.
— Почему не может? — спросила я. — Златовские занимались генетическими экспериментами, причем вы сами говорили, что Милена у них была скорее организатором, а основные лабораторные работы тащил на себе ее муж. Значит, логично предположить, что с ее смертью они немного потеряют…
— До чего вы еще наивны, Анна! — раздраженно бросил шеф. — Вы не представляете, что такое гибель хорошего администратора, особенно если этот администратор был еще и соавтором, и группой поддержки… Но это все не так важно. Самое важное, что Златовские, да, занимались генетическими модификациями — но в скольких, по-вашему, направлениях они могли подвизаться⁈ Контрольные булавки, эксперименты на людях — это уже одно! Выведение тех псевдокофейных плантаций — уже два!
— Плантациями они занимались, видимо, только чтобы получить дополнительный доход, — заметила я. — А эксперименты на людях у них едва вошли в реальную фазу: они хотели экспериментировать с… — тут я запнулась, потому что чуть не проговорила «с оборотнями», но про Эльдара Марина не знала, и с моей стороны было бы неделикатно ее посвящать. Да и необходимости в этом не было. — … со мной, — вывернулась я. — Значит, они не могли не заниматься чем-то еще. Почему не морскими монстрами?