Но еще прежде Прохора, прежде Марины и Орехова к нам наведалась полиция.
Они прилетели целым отрядом, на трех или четырех аэромобилях. У меня тогда в голове мутилось, но я видела, как они приземлялись перед зданием деревенской управы — там была площадь, на которую выходил кабак, и шелестела листьями толстая яблоня. Мне сразу представилось, как погожими летними вечерами под этой яблоней собирается половина населения Корниловки, чтобы обсудить новости и отдохнуть после трудового дня.
Однако в этот раз никого там не было: полиция всех распугала. Хотя, не сомневаюсь, сельчане пристально наблюдали за непрошенными гостями из соседних домов.
Один аэромобиль вела Жанара Салтымбаева, наша с шефом старая знакомица. А пассажиром в нем был старший инспектор — то есть, прошу прощения, уже начальник отделения — Дмитрий Пастухов, шефов старинный приятель. Когда про кого-то говорят, что они дружат как кошка с собакой, это точно не про них.
Салтымбаева и Пастухов первым делом отправились к шефу, я слышала их разговор из-за приоткрытой двери спальни (меня шеф велел пока не беспокоить, за что я была ему чрезвычайно благодарна).
Первым делом Мурчалов описал лабораторию и дом Златовского, объяснил, где они находятся относительно деревни и как их найти. Посоветовал заодно взять показания у смотрителя домика с маяком — мол, он мог видеть гигантского осьминога на охоте.
Потом он добавил:
— Жанара Алибековна, если вас не затруднит, я думаю, что пока лучше всего осмотром места происшествия и беседой со свидетелями заняться вам одной. Мне нужно уточнить с Дмитрием кое-какие детали, этого дела не касающиеся.
Не думаю, что заявление шефа хоть на миг обмануло Салтымбаеву. Однако она привыкла к шефу, а своего напарника — и непосредственного начальника — очень уважала. Ей, видно, было достаточно того, что Пастухов не стал возражать. Поэтому она только с иронией сказала:
— Хорошо, болтайте о своих государственных тайнах без меня, — и вышла.
Шеф с Пастуховым остались в соседней комнате одни.
Не думаю, что шеф не догадался, что я подслушиваю: он же видел приоткрытую дверь и понимал, что не настолько я выведена из строя, чтобы ничего не слышать и не понимать. Скорее, он не имел ничего против того, чтобы я узнала подоплеку событий.
— Дмитрий, — шеф сразу взял быка за рога, — это дело деликатное.
— Да уж я понял, — проговорил Пастухов не очень довольным тоном. — По тебе видно было, что ты что-то утаиваешь, хитрый ты котяра!
— Не то чтобы так уж и утаиваю… кое до чего любой догадается, если будет держать глаза и уши открытыми при осмотре этой лаборатории. А кое о чем даже тебе лучше не знать.
— И о первом секрете мне стоит людей предупредить, чтобы не болтали? — спросил Пастухов. — Понятненько. Ну, давай детали тогда.
И шеф начал разливаться соловьем.
По его словам выходило, что лаборатория Златовского слишком хорошо оснащена, да еще и находится на территории принадлежащего городу заповедника. Ну нельзя было вырезать столько пещер в скале так, чтобы смотрители парка этого не заметили! А раз так, значит, либо Соляченкова гораздо глубже оплела своей сетью Городской совет и городскую администрацию, чем казалось до сих пор… либо город сделал заказ Златовскому. Тайно, но вполне официально.
— Заказ на что? — поинтересовался Пастухов.
— Как на что? На суперсолдата, конечно… или на супероружие. Причем сделан этот заказ был давно, задолго до падения Соляченковой. Вероятно, еще до того, как они свою кофейную плантацию высадили. Сам понимаешь, такие эксперименты быстро не проводятся и немедленных плодов не дают.
— А зачем им тогда плантация была нужна?
— Подозреваю, потому что город финансировал их недостаточно. Как это всегда бывает с государственными проектами. Но в то же время покровительство сильных Необходимска давало ему хорошую защиту… — Мурчалов вздохнул. — Ладно, это все подозрения. Очень серьезные подозрения, если судить по лаборатории и всему остальному, но не более того… И еще мне вот что интересно. Златовский обмолвился, что хотел кому-то что-то продать. Как я понимаю, свой проект. Вот мне интересно — кому? Городу или иностранным инвесторам?
— Я проверю, — пообещал Пастухов.
— Будь осторожнее, Дима.
— Я всегда осторожен.
На это шеф только фыркнул, совершенно по-человечески.
Пастухов нас покинул, а шеф зашел ко мне в комнату и бесцеремонно прыгнул на кровать.
— Про какой второй секрет вы ему не рассказали? — спросила я. Мысли ворочались слишком медленно, чтобы я догадалась сама.