До сих пор иногда думаю: как бы изменилась моя жизнь, если бы я свернул направо, а не налево?
Но я свернул налево, а значит, об остальном и говорить нечего.
Таблички на кабинетах я не рассматривал — генмоды моего вида по человеческим меркам довольно близоруки, да и попробуй рассмотри табличку, висящую на стене на высоте нескольких твоих ростов! Сейчас, кстати говоря, названия должностей дублируют на высоте человеческого колена; этого вполне достаточно для большинства генмодов. Но тогда о таком никто не задумывался.
Зато в моем распоряжении были запахи. Я, конечно, не собака — нос кота «всего» раз в сто чувствительнее человеческого. Однако с неаккуратными двуногими и этого инструмента частенько хватает: они оставляют столько следов своего существования и настолько не заботятся об элементарной гигиене, что даже я почти всегда могу рассказать о перемещениях любого произвольно взятого клиента в течение дня! Не говоря уже о количестве его свиданий с ватерклозетом.
Вот и сейчас мне было любопытно: чем занимаются в учреждении, с которым я скоро начну сотрудничество? Не пахнет ли тут опасностью и сложностями полицейской службы? Что едят на обед?
В коридорах ЦГУПа пахло не столько порохом, сколько сургучом. А на обед тут ели все, что угодно, в основном, принесенное из дома и купленное у ближайшего лоточника (мы с Прохором тоже успели у него подкрепиться). Еще из-за плотных дверей доносились приглушенные разговоры и перестуки пишущих машинок.
И здесь интересного было уже значительно больше: кошачий слух, в отличие от нюха, входит в легенды. То есть для меня эти тяжелые дубовые двери не были преградой ни в малейшей степени.
— … Что значит, опять ее упустили? Как она могла вас провести! Я же велел следить! У-ху-ху!
— Да как за ней уследишь-то, бестией этакой⁈
— Мне это надоело, младший инспектор! В конце концов, если вам нельзя доверить одну малолетнюю авантюристку…
Быстро миновав эту дверь — дела ювенальной юстиции меня не интересовали, — я поспешил к следующей. Оттуда доносилось всего лишь ленивое обсуждение новой цирковой программы. Судя по запаху плюшек, там пили чай. А вот третья дверь подарила мне неожиданный улов.
— … господин старший инспектор, я вас уверяю, это нужно проверить! Да, разрешения у них в порядке, но там явно что-то нечисто! Трубы у ратуши меняли только этим летом! И теперь снова! Второй раз за полгода! — голос был хрипловатым, молодым и взволнованным. Кроме того, по некоторым нюансам я заключил, что он принадлежал скорее всего генмоду. — И аварии никакой не было, чтобы срочные работы заводить, я проверил!
Считается, что голоса генмодов не отличить от человеческих. Для людей, может быть, это и в самом деле так, но кошачье ухо разницу слышит. Хоть голосовые связки нам внедрялись генетически, а все-таки от формы горла и носоглотки зависит многое. Птичьи голоса и впрямь очень сильно похожи на человеческие, легко запутаться. А собачьи или кошачьи — нет.
Поскольку очень мало генкотов работает на ЦГУП, я заключил, что докладчик был генпсом. Очень похоже: у них гулкие, хриплые голоса не редкость. Особенно у овчарок. Кстати, большая часть генсобак именно овчарки. Их ведь выводили для участия в боевых действиях, а именно эту породу «настоящих» собак легче обучать и контролировать.
— А тебе-то какое дело, помощничек, как там тебя, — проговорил ленивый начальственный голос.
Он мне сразу не понравился. Не потому что слегка гундосил, а потому что плохой это модус операнди: не знать имена подчиненных. Даже самых младших.
Кстати говоря, начальник тоже был генпсом.
— Помощник младшего инспектора Пастухов, — четко отрапортовал говоривший. — А такое, что разве вам самим не странно? Кто-то подкоп роет у самых стен Ратуши, а вам и все равно?
— Ох, мокрота-а! — насмешливо протянул начальник. — Как будто мамка еще не вылизала! Подкоп ему… Какое тебе дело, как там бюджет пилят с этими трубами? Отучайся от школьных замашек, парень.
— Там слишком высокие ограждения, и слишком много рабочих для обычной смены труб, — упрямо продолжал незнакомый мне генпес. — А среди рабочих слишком высока доля генмодов, которые пользуются техническими приспособлениями, чтобы работать наравне с людьми! Это экономически невыгодно!