Он на секунду обернулся ко мне. Его пшеничные усы растрепал ветер, глаз за стеклами очков было не видно, но держу пари, что они ярко сверкали.
— Анна, как вы слушали во время экскурсии? — весело крикнул он. — Каждая двигательная гондола сообщается с дирижаблем переходом!
Он что, собирается… нет, быть не может!
— Вы — гребаный авантюрист! — крикнула я.
Орехов только расхохотался.
М-да, совсем недавно я даже не думала о дирижабле, хотя он уже успел намозолить всем глаза, болтаясь в небе над Оловянным концом. И уж подавно даже в самых страшных своих кошмарах я не могла представить, что буду перебираться с платформы аэромобиля на узкий мостик, соединяющий двигательную гондолу и тушу аппарата! Без всякой страховки, да еще стараясь не попасть под лопасти пропеллера, которые наверняка могут перерубить меня пополам без всякого труда!
Сама не знаю, почему я не возразила. Самым разумным было потребовать, чтобы Орехов немедленно высадил меня на землю, а сам пусть хоть в лобовую атаку идет на «Прогресс», его право.
Но в то же время во мне что-то замирало при мысли, что вот сейчас я буду штурмовать этого плывущего в небе механического монстра! Прилив адреналина был так силен, что я даже забыла о давящем ужасе.
Однако действительность оказалась далеко не такой страшной, как я себе представляла.
Орехов зашел к гондоле позади пропеллера, маячившего на фоне неба размытым кругом — лопасти крутились так быстро, что их едва было видно. Затем он отстегнул от обрешетки автомобиля что-то вроде карабинов — я приняла их за декоративные элементы или, может быть, какую-то хитрую деталь для стабилизации аппарата в воздухе. Но это оказались крепежи. Орехов ловко набросил их на мостик перехода от гондолы к баллону дирижабля, и его аэромобиль повис прямо под мостиком.
Затем, к моему удивлению, Орехов заглушил двигатель.
— Что вы делаете! — ахнула я.
Мостик, к которому был прикреплен теперь аппарат, выглядел совсем ажурным. Уж точно он не выдержит веса аэромобиля с двумя пассажирами!
Однако аэромобиль не подался вниз, металл обрешетки не прогнулся со скрежетом и не разрушился, обрекая нас на бесславную гибель где-то внизу на улицах Необходимска. Машина продолжала держаться под мостиком гондолы, как приклеенная, даже не просела.
— Я не совсем выключил мотор! — крикнул мне Орехов: шум аэромобиля и ветра стих, но шум двигательного винта по-прежнему заглушал его слова. — Я оставил слабый ток, его достаточно для действия подъемной силы кристалла эннония! Вместе с тем кристаллом, который содержится в двигателе дирижабля, подъемной силы хватает, чтобы придать нам положительную плавучесть в воздухе!
Мне только и оставалось, что сглотнуть густую, вязкую от страха слюну.
— Откуда вы знаете об этом трюке⁈ — все же спросила я, так же перекрикивая шум винта.
— Этот дирижабль планировалось использовать во время воздушных парадов! Военные уже пробовали пристыковать к нему аэромобили, это работало! Я читал об этом!
— Но сами не делали⁈
— Нет, кто бы мне позволил?
Положительно, этот Орехов был тем еще типом! Может быть, мы не от того спасаем город? Как только он унаследует от матери свою торговую империю, то, надо думать, не оставит от привычного порядка камня на камне! Авантюрист!
А выглядел таким вежливым и безобидным, с этим своим брюшком и безупречными манерами…
— У меня есть страховка! — продолжал выкрикивать Орехов, доставая из-под сиденья что-то вроде сбруи, рассчитанной на гигантскую лошадь — этакая путаница кожаных ремней и карабинов. — Для маневров на высоте! Надеваете, пристегиваете карабин вот сюда — и можете лезть на мостик, это будет совершенно безопасно! Потом я отстегну вот здесь, вы передадите страховку мне, и я залезу уже сам! Вы подержите меня за пояс, я перегнусь и отстегну карабин от обрешетки! Видите? Таким образом ни у кого из нас не будет большого риска упасть!
— Да вы сама осторожность! — крикнула я, но, кажется, ветер сдул мой сарказм.
Орехов совершенно серьезно кивнул.
— Я не потащил бы вас сюда наверх, не позаботившись о мерах безопасности! Даже борьба с мятежом не оправдала бы меня, стань я источником вреда для вас!
Кажется, несмотря на холод и ветер, я покраснела.
Было той еще задачей — надеть эту Ореховскую сбрую немеющими пальцами, но кое-как я справилась. Перелезть на мостик неожиданно оказалось значительно проще, главное, не смотреть вниз. Еще через минуту или две Орехов присоединился ко мне: все прошло ровно так, как он и говорил. Аэромобиль с работающим на минимальных оборотах мотором по-прежнему держался рядом с мостиком, как будто им все еще управлял пилот.