— Смогу, если надо, — ответила я.
— Надо. Как видите, мы слишком близко к пожару, в любой момент на нас может что-нибудь свалиться.
Кое-как, опираясь друг на друга, мы поднялись. Оглядевшись, я никак не могла понять, где мы. Земля под нами была обычной землей, с травой и мелкими камушками, без намека на тротуар. Нигде не было видно городских зданий. А ведь даже в темноте — уже стемнело — должны были бы светиться окна! Правда, в одну сторону над горизонтом как будто заметно было розоватое зарево — не отблеск от пожара, а нечто куда более далекое и масштабное. Может быть, городские огни?
— Мы за городом, — подтвердил Орехов мою догадку. — Капитан Бергсхорн, очевидно, сразу повел дирижабль подальше, за Неперехожую, чтобы в случае чего никому не повредить.
— Он знал, что так будет? — задала я довольно глупый вопрос.
— Он страховался от неожиданностей. Он был… он хороший капитан.
Я заметила обмолвку Орехова и тоже изо всех сил пожелала, чтобы этот невзрачный человек оказался жив
— А как мы спаслись?
— Нас выкинуло при ударе о землю. Всех, кто был в курительной. Вы одна из самых легких, вас отнесло дальше всех. Еле нашел вас, — он крепко сжал мою руку. — С самого начала вы оказались внизу кучи малы и очень меня напугали.
— Ничего, — пробормотала я. Главное, что я могла идти. Кое-как, спотыкаясь и держась за руку Орехова, но все-таки могла. Возможно, я не чувствовала серьезных повреждений из-за шока, но мне казалось, что в целом со мной все в порядке. Хотя, конечно, синяки будут по всему телу. — А куда теперь? Вы знаете, где ближайшее жилье? Видели что-нибудь сверху?
— Когда бы я успел? — ответил Орехов вопросом на вопрос. — Но сейчас главное просто отойти подальше от дирижабля. Люди, которые живут поблизости, наверняка примчатся на такое зрелище и окажут нам помощь.
Так оно и оказалось.
Мы не успели даже отковылять далеко — очень скоро нас встретили жители соседнего хутора, которые спешили к месту катастрофы с ведрами воды (совершенно бесполезными) и одеялами для спасенных (а вот это я оценила, потому что меня била крупная дрожь). Не прошло и часа, как я, частично отмытая, перевязанная и даже слегка накормленная, лежала в чьей-то кровати и диктовала примчавшейся из города полиции свой адрес — чтобы сообщили Мурчалову. Кажется, я провалилась в сон на словах: «А если Василия Васильевича нет дома, спросите Прохора Ивашкина…»
Неделю спустя после пожара на «Прогрессе» и попытки мятежа я сидела перед окном в нашей гостиной и любовалась на парад Ассоциации Храбрецов.
А на это зрелище стоило посмотреть!
В Ассоциации состоят люди, которые занимались морской торговлей до того, как лет пятнадцать назад были приняты основные международные договоры. То есть тогда, когда сама эта торговля все еще во многом оставалась анахронизмом и порождала таких колоритных личностей, как Ирина Ахмедовна Горбановская. Грубо говоря, тогда, когда наши воды во многом находились под контролем пиратов и каперов, действующих с национальными флотами заодно.
(Я понятия не имею, как вышло, что такое положение дел на море еще существовало тогда, когда на суше разбойничья вольница ушла в прошлое уже пару сотен лет назад. В пансионе благоразумных девиц мадам Штерн у нас одна девочка как-то делала доклад по этому поводу, но время было весеннее и мне больше нравилось рисовать цветущую яблоню за окном на полях тетрадки, чем вслушиваться.)
Оказавшись не у дел после того, как порядок был в основном наведен, эти господа не пожелали успокоиться и организовали этакий союз авантюристов. Организацию более-менее благочинную, хотя, как я слышала, периодически городская полиция проверяет их на пособничество контрабандистам и другие грешки, большие и малые.
Они же продолжают соблюдать свои морские традиции и обычаи на суше даже более ревностно, чем соблюдали их на море: носят яркую и красочную одежду, частенько вышедшую из моды с полвека назад, выставляют напоказ деревянные ноги и руки-крючья, не стараются спрятать оружие, частенько заводят экзотических питомцев — попугаями в Необходимске уже никого не удивишь после того, как они размножились под куполом Аметистового конца, но вот еноты или какие-нибудь панголины все еще в новинку.
И вот представьте, как группа таких красавцев движется по нашей узкой Нарядной улице, периодически выстреливая в воздух из шутих, рассыпающих конфетти и ленты, и нестройно распевая не самую законопослушную песню!
Нечего и говорить, что все жители окрестных домов вышли на крыльцо или приникли к окнам, чтобы не упустить ни секунды этого великолепия.