С удивлением я увидела на столике, сервированном в углу, несколько открытых бутылок не самого плохого вина, два кувшина, наполненных до краев красной жидкостью (наверное, этим самым вином) и ряд стаканов. Оттуда и пахло специями: очевидно, в вино что-то добавляли.
Ну и ну! Если тут бесплатно наливают, тогда не удивительно, что эти собрания крайне популярны. Одно и странно, как очередь не вываливается на улицу.
Из прочей обстановки в комнате было только несколько рядов неудобных деревянных стульев без обивки. Как бы хорошо ни шли дела у культа, очевидно, тратиться на удобную мебель местные заводилы посчитали лишним.
Человек в комнате в самом деле уже собралось пара десятков. К моему удивлению, никто из них и не думал притрагиваться к вину. В основном все сидели или стояли небольшими группками, оживленно беседуя. По большей части женщины и девушки разных лет, хотя было среди них и несколько мужчин. Один сразу же обратил на себя мое внимание необыкновенно длинными волнистыми светлыми волосами, которые он носил распущенными до талии. Я впервые видела мужчину с таким украшением.
Простоволосых женщин в комнате тоже было немало. В пансионе мадам Штерн воспитывали довольно строго, и мне стало от этого неуютно: конечно, сейчас нравы изменились, многие позволяют себе гулять по улице без перчаток и даже без шляпы, да и короткие стрижки без укладки теперь норма… Но распущенные длинные волосы у меня все еще ассоциировались либо с сумасшествием, либо с чем-то интимным, вроде отхода ко сну.
Все-таки я справилась с неловкостью и переступила порог.
Тут же одна из этих простоволосых женщин, в черном шелковом платье и с крупным деревянным крестом на груди, выставленным на всеобщее обозрение, буквально налетела на меня с распростертыми объятиями.
Ее доброе круглое лицо лучилось таким счастьем, как будто я была ее потерянной и давно не виденной младшей сестренкой. Вообразите себе, как я растерялась: никогда в жизни я прежде эту женщину не видела!
— О, вы новенькая! — воскликнула она.
К счастью, у нее хватило деликатности не обнять меня, она просто схватила одну мою руку в две своих. Ладони у нее были сухие и теплые.
— Д-да, я первый раз, — пробормотала я. — А разве эти собрания не для новичков?
— О нет, что вы, — она улыбнулась. — Это собрания первого уровня обучения. На нем можно задержаться столько, сколько вам нужно, пока вы не будете готовы перейти на второй уровень. Некоторые ходят много недель, другим и одного посещения хватает. Мое дневное имя Светлана. А вас как зовут?
— Анна, — сказала я. — Анна Васильева. А что значит дневное имя?
Мы с Вильгельминой не стали менять мне имя — Анн в Необходимске полно! А вот фамилию решили на всякий случай выбрать другую, хотя моя настоящая тоже не самая редкая.
— У посвященных обычно два имени — дневное, под которым знает их мир, и ночное, под которым их знают другие посвященные… но тс-с, это пока секрет, вам об этом потом расскажут, — все еще улыбаясь, Светлана приложила палец к губам. — Идемте же, я вас познакомлю с другими посвященными!
Очень скоро я была представлена еще нескольким женщинам вроде Светланы — тоже простоволосым, в черном. Все они были молоды, но не слишком, все держались со мной чрезвычайно ласково. Также я познакомилась с еще несколькими женщинами из «частых посетительниц» — эти все были постарше, и как одна с печатью недовольства жизнью на лице. Было в комнате и несколько случайно забредших: одна девушка примерно моего возраста — судя по одежде, приказчица в лавке или помощница швеи — и двое молодых мужчин постарше, похоже, студенты. Длинноволосого мужчину звали Стасом, и, как оказалось, именно ему предстояло вести занятие.
Почему-то это меня не удивило.
До начала занятия оставалось еще с четверть часа, и я как-то незаметно для себя оказалась центром небольшой группки из двух или трех (одна время от времени уходила, на ее место приходила другая) женщин в черном. Все они жизнерадостно щебетали, расспрашивали меня о том о сем, но ненавязчиво, с удивительным тактом.
— Знаете, жизнь сейчас действительно такая непростая, особенно для молодых людей, которым приходится самим зарабатывать себе на жизнь, — вздохнула Светлана. — Я ведь немногим старше вас, Анна, но и мне тяжело приходится! А начальство молодежь не замечает, не доверяет ничего серьезного…
— А когда доверяет, то такое ощущение, что и не ожидает, что вы справитесь! — с горечью подхватила я. — Или вообще будто отделаться хочет! Вот мой шеф, например… Вроде бы и доверяет мне, но иногда мне кажется…