Я судорожно вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок.
— Мне сложно толком описать, что потом творилось… Первые дня два я еще жила на той квартире… Я послала Вильгельмине пару открыток, описав в них, что видела, и она согласилась, что нам лучше не встречаться, а то вдруг они заметят. Она велела мне записывать как можно больше из происходящего и постараться найти что-нибудь незаконное в их деятельности. Потому что, видите ли, даже то, что Лейфссон пил кровь — это пустяк, — я проговорила это с горечью. — Вильгельмина сказала, что это может вызвать скандал, если напечатать в газете, может вызвать даже громкое разбирательство, но привлечь на самом деле его не за что, ведь девушки отдавали кровь добровольно… Что касается Вертухиной, то Вильгельмина сочла, если уж она увязла в этом культе так глубоко, единственный способ ее спасти — это арестовать всех старших членов. Она обещала сама пойти в ЦГУП и вызвать оттуда подмогу…
— И что же, не вызвала? — спросил Эльдар с сочувствием.
— Не знаю… Я больше от нее ничего не получала. Написала ей еще пару раз, но ответа не получила. А последние три дня мне стало почти невозможно выбираться на свободу из особняка…
— То есть вы теперь живете в особняке? — быстро спросил он.
— Да, — я кивнула. — Мне приходится много рисовать, и переписывать, и участвовать во всяких песнопениях… И не спать по ночам, да и днем выспаться не удается. Сначала это было даже весело, там довольно приятные девушки — и немногие молодые люди… Но постепенно со мной начало что-то происходить. Я начала всего бояться. Мне стало казаться, что они в самом деле…
— Вампиры? — быстро спросил он.
Я кивнула.
— У этого Гуннара… у него есть какая-то магическая сила. У Стаса тоже, но в меньшей степени. Когда они смотрят, им невозможно противодействовать…
Говоря это, я чувствовала ужасающий, удушающий стыд. Насколько я знала, я находилась на довольно низком уровне иерархии в культе, мне не полагалось встречаться с Лейфссоном или даже тем же Стасом слишком часто. Но вчера Лейфссон зашел поблагодарить меня за работу над брошюрами — и протянул мне руку для поцелуя.
И я ее поцеловала. Мне даже не пришло в голову поступить как-то по-иному!
Может быть, дело было в вине, которое Светлана подливала мне весь вечер. Может быть, в чем-то ином. Мне казалось, что его глаза магнетически смотрят в самую глубь моей души… Но этого я Эльдару не сказала.
— Так. Понятно, — проговорил Эльдар. В этот момент он показался мне гораздо старше своих лет, даже тех, которые он себе надбавил. — Как вам удалось сегодня вырваться?
— Да меня не то чтобы держат… — пробормотала я.
Я и правда не то чтобы вырывалась. Я просто увидела чью-то шляпку, висевшую на крюке у входной двери — даже не мою, — надела ее и вышла на улицу. Никто меня не окликнул. Нас, живущих в особняке, и в самом деле никто не стерег. Просто всегда было слишком много дел, или приближался очередной сеанс обучения, или молитвы, или нужно было выучить еще несколько страниц из Книги Ночи — о да, Книга Ночи, я ничего не сказала о ней Эльдару! Не оставалось времени даже на то, чтобы подумать о том, как выйти наружу.
— Почему вы пошли ко мне, а не к Мурчалову или к Бонд? — спросил Эльдар почти обвиняющим тоном.
И в самом деле, почему? На Бонд я фактически работала; Мурчалов всегда был моей главной опорой, к нему я с детства шла со всеми своими проблемами. И все-таки почему-то мне это в голову не пришло. Впрочем, я мыслила тогда не очень ясно.
— Не знаю, — сказала я довольно жалким тоном. — Я все думала о том, настоящий Гуннар вампир или нет… И мне показалось, что узнать это лучше всего у вас.
Эльдар посмотрел на меня со странным выражением лица. У меня сложилось впечатление, что выражение это было очень красноречивым, вот только в тот момент мне не хватало умственных способностей, чтобы должным образом его расшифровать.
— Поедемте к Мурчалову, — сказал он. — Немедленно.
— Нет! — я вскочила так резко, что горшочек упал у меня с колен. К счастью, не разбился, а покатился по полу. Из него вылилась маленькая лужица недоеденного бульона.
— Почему нет?
— Потому что он меня отправил к Бонд, даже не спросив, и… я ему больше не нужна… и я сама с этим разберусь! — выпалила я.
Клянусь, пока я это не сказала, я даже не подозревала, что думала так и что обижена на Мурчалова. И уж подавно я не ожидала, что мои слова прозвучат так по-детски.
Эльдар никак это не прокомментировал.
— Поедемте, — сказал он. — От нас можно доехать на трамвае всего с одной пересадкой… Нет, возьмем извозчика.