— Да, извини… — Марина вздохнула. — Я знаю, что ты умеешь за себя постоять, но ведь тут идет атака на самое дорогое — на душу! Пусть ты не веришь в существование души, пусть вы, атеисты, называете это по-другому, но опасность от этого не становится менее весомой!
— Мариночка, но ведь никто в самом деле не ожидал беды, — сказала я. — И я сама не ожидала. К тому же, шеф обещал мне повысить зарплату…
— И как, повысил? — спросила она с живостью.
— Не знаю, как-то не решилась с ним заговорить еще раз на эту тему… он сам не свой с тех пор, как я вернулась.
Мы с Мариной дошли наконец до нашего соседского парка — совсем крохотного, чуть больше сквера. Из всех ландшафтных особенностей тут выделялся разве что фонтан прямо посередине, вокруг которого устроили небольшой стилизованный пруд; его уже облюбовали утки, выпрашивающие подаяние у гуляющих. Несмотря на раннюю весну, все утки выглядели упитанными.
Мы присели на лавочку, все еще держась за руки, и Марина очень внимательно посмотрела на меня своими вдумчивыми карими глазами. А потом спросила:
— Аня, а ты вообще задумывалась о том, хочешь ли ты быть детективом?
Бывают такие моменты, когда тебя словно колют иглой в самое больное. По всему телу выступает холодный пот, ты не можешь соображать здраво. Так и у меня. Возможно, Марина догадывалась о моей неуверенности после моих откровений прошлой осенью, может быть, что-то навело ее на эту мысль только сейчас; в любом случае, она нечаянно ударила прямо в центр моих сомнений.
Я сделала движение, чтобы вскочить и уйти, но Марина удержала меня с неожиданной для ее небольшого роста и хрупкости силой.
— Постой, я вовсе не имела в виду, что ты не можешь быть сыщиком, как твой шеф! — воскликнула она. — Ты умна, наблюдательна, а опыта постепенно наберешься! Я не твои способности ставлю под сомнение! Я ставлю под сомнение, что это занятие тебе по душе и по сердцу, что оно тебе подходит и нравится!
Я осталась сидеть, хотя и на краю скамейки, все еще порываясь встать.
— Понимаешь, — продолжала Марина, вновь стараясь заглянуть мне в глаза; я от нее отвернулась. — Может быть, это не мое дело, но… ты такая оптимистка, всегда стараешься видеть во всем и во всех хорошее… Еще ты немного легкомысленная, год работы с твоим шефом это из тебя не выбил. Как я уже сказала, ты, конечно, можешь все эти качества изжить, и наверняка изживешь — просто поработаешь подольше, и все… Или вот в тюрьму тебя посадят, как эту госпожу Бонд… Но какой ценой? Что от тебя тогда останется? Эта секта и так очень тяжело тебе далась. Я уже молчу о том, что было прошлой осенью, после убийства инженера!
— Это то, чем я хотела заниматься всегда, — проговорила я с трудом. — Может быть, характер у меня не самый подходящий, но работа мне нравится! Постепенно, когда я наберусь опыта…
Я запнулась, потому что хотела сказать «и характер станет более подходящим», но тут же поняла, что Марина говорила именно об этом.
— Знаешь что? — я все же выдернула у нее руки. — Не хочу пока об этом говорить. Извини. Сейчас у меня есть дело, мы им занимаемся. Подумаю об этом потом.
С этими словами я поднялась и пошла прочь от Марины быстрым шагом. Я вовсе не хотела быть невежливой, не хотела и обижать подругу. Просто волны сомнений, всколыхнувшиеся вдруг в моем сердце, грозили утопить меня с головой. В такие минуты трудно вдохнуть, до светских ли условностей!
Дорожка, уже свободная от снега и почти сухая, сама стелилась мне под ноги, и я опомнилась только когда увидела, что свернула не на нашу улицу Нарядную, а в один из боковых тупиков, сообщающихся со сквером. Стыдно сказать, но, прожив тут всю сознательную жизнь, я до сих пор не знала его названия.
Это была совсем узкая сонная улочка, совершенно пустая. Только у тротуара скучал извозчик — видно, в ожидании заказа.
Ко мне подошел солидного вида человек в шляпе и при карманных часах.
— Прошу прощения, госпожа Васильева? — спросил он, вежливо приподняв шляпу.
Псевдоним Васильева придумала для меня Бонд, под ним меня знали в «Школе детей ночи». Но даже там его не употребляли часто: сперва меня называли по имени, потом «адепткой», все чаще намекая, что на более высоких уровнях посвящения я смогу взять себе более благородное «ночное» имя.
Наверное, у меня что-то такое всплыло в голове в этот момент: мол, нужно отозваться.
— Да? — сказала я.
Тут же сладковато пахнущая шляпа полетела мне в лицо — и я лишилась чувств.
Глава 12
Во всем виноваты вампиры — 7
Первое, о чем я подумала: неужели Васька стал такой тяжелый и так неудачно прыгнул мне на голову?