Златовский фыркнул.
— Избавьте меня от необходимости выслушивать ваши дрязги. Девушка у вас. Постарайтесь вернуть ее мне живой.
Затем он обратился ко мне:
— Приказы Гуннара Лейфссона имеют второй приоритет после моих. Поняла?
— Поняла, — сказала я.
— Потрясающе! — Лейфссон даже подался вперед на своем кресле. Ленивое выражение слетело с его лица. — Мы их, значит, месяцами обрабатываем, а вы можете… раз-раз булавкой, и все?
— Попрошу не низводить высокую науку до профанации, — брюзгливо ответил Златовский. — Перед вами не «раз-раз», а плод многолетних экспериментов, моих и моей покойной супруги… Она всю душу вложила в это творение. Именно поэтому мне крайне неприятна ваша позиция.
— Да выживет она, выживет, — лениво махнул Лейфссон. — И не забывайте, кто вас приручил и укрыл после того, как ваша дражайшая супруга упокоилась.
«Ага, — подумала я, — значит, организатором их преступной деятельности была именно Златовская, а муж ее чисто наукой занимался… и после ее смерти ему некуда было пойти, вот его и подобрали сектанты? Или прямо Соляченкова? Все интереснее и интереснее! Но уж больно нагло Лейфссон себя ведет, неужели он набрал столько силы?»
Определенно, мое решение не сбегать, а притвориться бездушным механизмом уже давало свои плоды!
И все же, что они собрались со мной делать? Если они обещают, что я выживу, может быть, не стоит дергаться, а попробовать это вытерпеть?..
— А она все-все будет делать, что прикажут? — вдруг спросил Стас, очень неприятно глядя на меня.
Чем-то его взгляд напомнил мне взгляд Волкова в той камере, но тот был горячим, воспаленным, а этот — каким-то липким.
Нет! Если позволят себе лишнее, терпеть я это не буду, буду драться насмерть! У всего есть пределы. Да шеф никогда бы этого от меня и не потребовал!
— Даже не думай, Стасик, — отозвался Лейфссон. — Нам лишние осложнения не нужны. К тому же, наш добрый доктор вроде как ее на развод предназначает? — он вопросительно взглянул на Златовского.
— Цели моих экспериментов — не ваша забота, — холодно проговорил тот. — Но должен заметить, что то, что вы предлагаете — чистой воды профанация! У меня всего один образец женского пола, и вы предлагаете подвергнуть его риску беременности и родов, хотя с тем же успехом можно привить эмбрион любой подходящей суррогатной матери!
— То есть пользоваться ею можно? — не унимался Стас. — По прямому предназначению?
— Ее прямое предназначение — разведка и курьерская работа, — тон Златовского сделался еще холоднее. — Вам не хватает доступных девиц в вашем культе? Я оплачу вам проститутку. А от моего образца отстаньте, иначе я гарантирую неприятности.
Он обратился ко мне:
— Если этот тип, — он указал на Стаса, — попытается тебя изнасиловать, разрешаю бить на поражение. Ясно?
Я кивнула, мстительно подумав, что этот приказ выполню с удовольствием — даже без всякой попытки изнасилования!
— Не бойтесь, доктор, — сказал Лейфссон. — Я умею чтить договоренности. Она вернется к вам живой и целой. Ну, может быть, немного ослабевшей, — он ухмыльнулся. — Кстати, как насчет новых накладок, которые вы нам обещали?
— Извольте, — Златовский полез в карман своего сюртука и достал две железные коробочки, которые протянул Лейфссону. — Шедевр дурновкусия, как по мне, но функциональные требования выполнены.
— То есть ими можно кусать? — жадно спросил Стас.
Златовский посмотрел на него с отвращением.
— Только не переусердствуйте, молодой человек, — сказал он. — И помните, что на человеческом теле очень много артерий, повредив которые, вы приведете к быстрому кровеистечению. И сухожилий, повредить которые тоже довольно легко. Поэтому ни шею, ни запястья использовать не рекомендую.
Лейфссон открыл коробочку и достал оттуда предмет, в котором я с удивлением узнала вставную челюсть.
— Мы будем осторожны, — пообещал он.
После чего вставил челюсть в рот. В вечернем свете, косо падающем в полузакрытое портьерой окно, блеснули выступающие верхние клыки.
Глава 13
Во всем виноваты вампиры — 8
Когда тебе страшно, не так уж трудно делать вид, что ты бездушная машина. Гораздо сложнее притворяться, когда тебя так и разбирает смех.
А меня действительно тянуло захохотать: уж больно потешно выглядел Гуннар Лейфссон, гримасничая и умещая во рту очевидно неудобную вставную челюсть со слишком выпирающими зубами!
У Стаса дела обстояли еще хуже: очевидно, Златовский, не будучи дантистом, плохо подогнал его комплект по размеру, и зубы так и норовили выпасть, когда он открывал рот. Не говоря уже о том, что он отчаянно шепелявил.