— Не сомневаюсь в этом, — Орехов любезно склонил голову. — Тем более, если вас нашла Анна Владимировна. Пока ее чутье на людей ни разу меня не подвело.
Чутье на людей! По-моему, всякий раз это было не более чем совпадение — но слышать такое, конечно, все равно приятно. Особенно от признанного управленца.
На сей раз на обходе нас встретили не только старпом Найджел Клеменс, но и капитан Бергхорн — с ним я в прошлый раз даже не познакомилась, и меня поразило, насколько он не походил на прожженного морского (или воздушного) волка. В моем представлении капитану любого судна полагалось бы иметь молодцеватые стати и, желательно, пышные усы… ну или быть суховатой «железной леди», если речь идет о флоте Необходимска! Этот же господин был невысоким, полноватым — а честно сказать, откровенно пузатым — с тихим голосом, и на фоне подтянутого Клеменса производил впечатление особы насквозь сухопутной.
Сама же экскурсия показалась мне гораздо скучнее, чем в прошлый раз. Во-первых, мы значительно дольше задерживались в каждой точке дирижабля, и мои спутники задавали куда больше технических вопросов — в основном, конечно, Цой и Лицкий, хотя и Орехов иногда вставлял вставлял замечание-другое. Сперва я пыталась следить за тем, что они выспрашивают, но быстро запуталась.
Должно быть, точная процентация водорода и гелия в баллонах, равно как и общая их вместимость, имеют огромное значение для подъемной силы и живучести дирижабля, однако мне гораздо интереснее было бы осмотреть пассажирские каюты и ознакомиться с устройством душа и туалетов на борту! А туда мы как раз и не пошли.
Зато в рубке я невольно оживилась.
Капитан и старпом подробно рассказали о назначении каждого из приборов. Я стала слушать в оба уха, потому что мне еще с прошлого раза было очень интересно, зачем здесь два руля. Оказалось, один для собственно руления — руль направления. А другой для управления набором высоты! И еще оказалось, что в рубке во время движения кроме двух вахтенных офицеров — пилота и навигатора — должен присутствовать еще и инженер.
— Где же главный инженер «Прогресса»? — вежливо поинтересовался Орехов. — Уверен, его комментарии были бы неоценимы.
— К сожалению, он пребывает в отпуску, — прокашлявшись, сообщил Клеменс. — Нам не удалось с ним связаться.
Я заметила, что при этих словах старпома лицо капитана слегка скривилось, как будто он съел что-то кислое. Интересно, почему бы это. Может быть, недоволен своим сотрудником, который должен был все же присутствовать на показе аппарата важному клиенту? Или инженер и не в отпуску вовсе, просто Клеменс врет, а капитану это неприятно? Как бы узнать!
Заметила я и еще одну странность: когда Орехов спросил, кто разрешил установку пресловутой арки в столовой, Клеменс быстро сказал:
— По согласованию с главным инженером.
Но капитан его перебил и проговорил своим тихим голосом с сильнейшим акцентом:
— Распоряжение руководства.
— А с вашей стороны кто принимал технику? — не сдавался Орехов.
Капитан что-то сказал Клеменсу по-юландски. Тот ответил неохотно:
— Был специалист от кандидата Пронина, — то есть того самого, чей портрет я видела на арке, пешки Соляченковой, — из Необходимска. Руководство утвердило. Он работал вместе с инженерной командой.
— Могу я поговорить с кем-то из инженерной команды? — не сдавался Орехов. — Пусть даже одним из младших специалистов.
Его просьба была выполнена, и нам предъявили заместителя старшего инженера: некоего господина Шмидта. Он не говорил ни по-сарелийски, ни на нашем диалекте, но Орехову и Ицхаку Леонардовичу удалось объясниться с ним по-долийски. Тут я понимала и вовсе с пятого на десятое и совсем заскучала. Но у меня сложилось впечатление, что помощник инженера от расспросов изо всех сил увиливал. В общем, похоже было, что со старшим инженером сложилась и в самом деле какая-то неприятная ситуация. Интересно, скажет ли капитан, если поговорить с ним наедине?..
Ну, это уж не моя забота. Мне требуется только рассказать о своих наблюдениях шефу, а уж он решит, как поступить.
Итак, осмотр дирижабля, разговоры с инженером, потом разговоры с командой и обслуживающим персоналом тянулись и тянулись. В какой-то момент нас пригласили на обед в полупустой столовой. Обед оказался вполне съедобным, но, честно говоря, юландская кухня — это немного не для меня! А потом осмотр продолжился.