Значит, это правило придумали сами генмоды и как-то умудрились договориться между собой, да так успешно, что теперь его соблюдают практически все и всегда. А если не все и не всегда? Допустим, кто-то все же заводил детей с себе подобными по тем или иным причинам. (Насколько я знаю человеческую природу — и генмодью тоже, потому что все мы одним миром мазаны, — такие отступники обязательно находились, даже зная, что на карту поставлено выживание их потомков.) И теперь эти дети несут в себе скрытые гены подчинения… Допустим, какой-то ученый на службе Соляченковой нашел способ это выявлять. Может быть, для этой цели и была предназначена арка?..
Но если арка только выявляла, то почему я почувствовала явственное давление приказа? Оно не оказало на меня особенного эффекта только потому, что давление было ненаправленным, без четкой воли за ним…
Тут мне свои размышления пришлось прервать, потому что Васька, обиженный, что я прекратила с ним играть, цапнул меня острым когтем по руке.
— Ну ты! — я сунула палец в рот. — Больно же!
— Бойно! — воскликнул Васька в восторге.
— Ух ты! — рот мой опять распахнулся сам собой. — Василий-младший, да ты, никак, говорить начинаешь?
Вроде бы еще немного рановато, как говорила Марина, но что если мой названый братишка в самом деле вундеркинд, как надеется гордый отец?
— Мяу! — сообщил Василий и еще раз ударил меня лапкой по руке, на сей раз без когтей.
Давай, мол, играть дальше, что ты прекратила!
Так мне от него других членораздельных слов добиться и не удалось. Да и насчет этого «больно» я сомневалась, уж не показалось ли мне. Но в любом случае будет что рассказать Василию Васильевичу, чтобы отвлечь его от моего очередного промаха!
Шеф явился только к ужину — сидя на руках у Прохора, конечно же, — и, вопреки ожиданиям, ругать меня за ошибку со слежкой не стал.
— Утром, пока вас не было, прилетал мой старый знакомец Аврелий, принес информацию, за которую вы заплатили ему полтора рубля, — сообщил Мурчалов, вылизываясь на столе у себя в кабинете.
— Вот как! — воскликнула я.
Честно говоря, я о граче Аврелии уже и думать забыла, поглощенная другими заботами.
— Да, именно. Отличное вложение капитала, молодец, Анна.
Вот уж чего не ожидала! Я думала, шеф будет ругать меня за то, сколько денег я на это потратила, да еще и забыла ему сразу же об этом сказать.
— Оказывается, наш друг Вельяминов вышел на контакт с сетью традиционных союзов генмодов! Вот уж чего не ожидал от Соляченковой.
— Традиционные союзы генмодов? — удивилась я. — Что это такое? Первый раз о них слышу.
— Неудивительно, — кивнул шеф, — вы редко сталкиваетесь с такой публикой… В них состоят в основном те из нас, которые частенько испытывают нужду в съестном пропитании. Хотя изначально дело обстояло по-другому.
И шеф рассказал мне следующее.
Разумеется, когда генмодов создали как живое оружие, никто и не думал предоставлять им гражданские права или считать их хотя бы равными с людьми. Бытовало представление, что интеллектом они не могут потягаться с человеком: мол, разума у них ровно столько, чтобы выполнять приказы и уметь голосом сообщить о добытой информации. Только для этого генмодам якобы и меняли голосовые связки (на самом деле, как заметил шеф, никто из тогдашних экспериментаторов толком не понимал, что и как они делают, выводя генмодов; просто привили животным комплекс оборотневых генов и надеялись на лучшее).
Только чудом некоторым генмодам удалось стряхнуть власть контрольных булавок; чтобы добиться свободы для себя и своих собратьев, им пришлось создавать сеть подпольных организаций, объединяться в группы. Разумеется, помогали им и люди.
Несколько лет спустя, когда Большая война была в самом разгаре, эти группировки генмодов сумели наладить связь с руководством Необходимска и предложить свою помощь в обмен на политическое убежище. Тогда генмодные группировки и город помогали друг другу; например, втайне от всех было создано подземное пневматическое метро, предназначенное для скоростной переброски небольших генмодных отрядов и укрытия ценностей на случай оккупации…
— А я и не думала, что оно настолько старое! — поразилась я.
— Оно было гораздо меньше, — согласился шеф. — С тех пор его значительно расширили уже для более мирных нужд… или менее мирных, как сказать. В общем, как вы знаете, сама по себе эта пневматика секрет полишинеля: о ней знают слишком многие, чтобы действительно утаить его в секрете, и все же популярным видом транспорта она тоже не является. Иными словами, известно о нем многим, но значительно меньше народу — как людей, так и генмодов — представляют себе его масштаб.