— Тогда я поговорю сегодня с дядей и пришлю вам телеграмму, — мурлыкнула Мягколап.
— Вы прелесть! — обрадованно прошептала я и выскользнула обратно в коридор — к счастью, по-прежнему пустовавший.
Глава 22
Поступь прогресса — 8
Мне дважды несказанно повезло в тот день: во-первых, удалось выбраться из дома Вельяминовых, не встретившись с его хозяином. Во-вторых, дядя Ксении Мягколап действительно оказался главой одного из союзов генмодов и действительно имел отношение к растущей сети Вельяминова!
Телеграмма об этом пришла еще до того, как я добралась до дома (я ведь ехала на трамвае и по дороге еще зашла на почту, выполнить пару поручений шефа: кризис кризисом, а текущие дела запускать нельзя). Дядя нашей клиентки предлагал встретиться сегодня же вечером и даже называл место.
Когда я сообщила шефу о своем разговоре с Мягколап, он сперва рассердился:
— Вы серьезно рисковали, Анна! — воскликнул он. — А что если Вельяминов засек бы вас?
— Да, — вздохнула я. — Он бы вызвал полицию. Это было бы неприятно.
Как я уже говорила, даже если бы у меня имелась лицензия сыщика, не было никаких оснований заходить в дом Вельяминовых без приглашения.
— Полицию! — хмыкнул шеф. — Надеюсь, обошлось бы этим.
— Вы думаете, что все зашло так далеко, чтобы он…
— Неужели два похищения ничему вас не научили? — в голосе шефа звучала неожиданно мягкая укоризна. — Планы Соляченковой явно такой природы, что она, не считаясь с другими соображениями, легко жертвует теми, кто случайно о них узнал.
— Шеф, да полно вам! Меня они похищали по другому поводу… — начала я.
— Боюсь, что нет, — шеф вздохнул. — Похищение человека — дело достаточно серьезное. Если эти господа готовы на него пойти принципиально, повод не так важен. Но вы, тем не менее, хорошо поработали. Личная встреча с Арсением Мягколап многое для меня прояснит… Хотя меня больше интересует та часть деятельности Вельяминова, которая не связана с генмодами.
— В каком смысле? — спросила я. — Разве суть проблемы как раз не в том, что вся его работа связана с генмодами?
— Отнюдь нет! — шеф прошелся по своему столу туда-сюда, хлеща себя пушистым хвостом по бокам. — Помните, что рассказала наша клиентка? Что Вельяминов встречается с большим количеством людей и генмодов. Зачем он встречается с генмодами и чем он занимается в первую половину дня в своей школе, мы выяснили. А вот какую-такую деятельность он ведет во вторую половину дня, когда он отбывает на службу к Соляченковой в ее контору, ясно не вполне.
— Обычную деятельность, — удивилась я. — Занимает же он у нее какую-то должность!
— Да, он ее начальник охраны. Замечу, вовсе не директор по связям с общественностью. Зачем же ему встречаться с таким количеством новых людей, что даже его жена что-то заподозрила? Полагаю, тут речь идет о той части плана Соляченковой, о которой мы еще не знаем. Опять же, слова Камской меня беспокоят. Они собираются форсировать свой план, поскольку по ошибке приняли ваши действия за сознательную провокацию. Но что это за план, мы пока не знаем, за исключением того, что они для него пытались выявить генмодов, обладающих властью и подверженных воздействию булавки… Конечно, я кое-что предполагаю на этот счет. А что предполагаете вы, Анна?
— У меня есть догадки, — осторожно проговорила я.
— С удовольствием их выслушаю, — мурлыкнул шеф и начал вылизывать лапку, как будто ему не было никакого дела до моих догадок.
Я набрала воздуху в грудь. Не люблю, когда шеф устраивает мне экзамен таким образом! С другой стороны, время поразмыслить над ситуацией у меня было, и я почти не сомневалась, что слишком сильно я не ошибусь.
— Соляченкова пыталась собрать себе армию через Школу детей ночи, но мы расстроили ее планы, — проговорила я. — Значит, логично предположить, что с генмодами она собирается проделать то же самое. Для этого она опирается на тех генмодов, у которых нет ни силы, ни власти. Именно за эту часть плана отвечает Вельяминов. Но зачем бы генмодам идти за Соляченковой? Что она может им предложить? Лучшее положение в городе? Какие-то дополнительные законы и преференции? Освобождение от налогов?
— Боюсь, — проговорил Василий Васильевич, — все значительно хуже. Не уверен до конца, но она, возможно, хочет предложить им простое выживание.
— О чем вы?
— Вспомните наше знакомство с Соляченковой. Она воспользовалась дрессированной вороной, чтобы попытаться подорвать доверие к генмодам-птицам и спровоцировать стычки. Затем она в течение года последовательно поддерживала законопроекты — точнее, ее ставленники поддерживали, — которые должны были привести к ограничению прав генмодов. Наконец, теперь она ищет рычаги воздействия на генмодов, которые пользуются в городе уважением… Что из этого следует?