Глава 4. Белый снег
Белое-белое-белое… Я теперь ненавижу этот цвет. Мы вылетели с раннего утра, в обед, как и планировалось, ненадолго приземлились на утоптанной полянке, надо обедать, а Глаше отдохнуть. Сати выпрыгнула из-за пазухи и начала мерить небольшие сугробы прыжками, проваливаясь иной раз по самую макушку, при этом заливисто смеясь. Тина помогла собрать хвороста, я набрала снега для заварки трав, и мы стали наблюдать за малышкой, которая скакала то в виде девочки, то в виде щенка.
— А почему я ни разу не видела твоё животное? — Рыжая на меня хмуро посмотрела и уткнулась в землю.
— Потому, что чем чаще ты обращаешься, тем больше повадок животного перенимаешь. — Я посмотрела на веселящуюся девочку и непонимающе глянула на старшую.
— Но Сати же обращается.
— Она волчица, а у них нет отвратительных людям повадок, а лисы? Хитрые, изворотливые воришки. — Понимающе кивнула, и решила более не затрагивать эту тему. Вода закипела и я закинула купленный сбор в котелок, скоро можно будет и обедать, достала из сумки вяленное мясо и разложила на растерянное одеяло.
По коже прошлось ощущение отчаяния, мне стало нестерпимо больно и тесно, словно сковали цепями по рукам и ногам, осознание, что это может быть, чуть поседеть меня не заставило, Глаша в беде.
— Сидите тут, если кого учуете, то прячьтесь. — Скинула дублёнку, натянула меховую безрукавку, на бёдра закрепила ремешки с кинжалами и засунула в карман мешочек со шпильками.
— Что случилось? Я ничего не чувствую. — Спросила Тина.
— Глаша, её кто-то поймал. — Девочка посмотрела на свою сестрёнку и молча мне кивнула. Сумку со всеми вещами и документами отдала в руки старшей и попросила проследить, если им придётся куда-нибудь уходить, то только её с собой и забрать. Раздала указания и побежала туда, где по ощущениям была моя виверна, не знаю, кто её поймал, но им крупно влетит.
Сугробы были весомым препятствием, ноги гудели от быстрого бега по таким препятствием, не зарытые щёки расцарапала какой-то веткой, а со рта вырывались облачки пара. Ещё немного, я уже близко. Ощущение радости и боли, сумасшедший коктейль, я не понимала, что происходит, но надо быстрее, ещё быстрее. Бег продолжался уже больше получаса, даже мои способности начали бунтовать, слишком изнуряющий забег. Крик виверны придал мне сил, я даже не продумала тактику, как мне спасать её и от кого.
Тем временем на полене лежала связанная Глаша, а вокруг неё стояли огромные волки с ошейниками, верхом на которых сидели бородатые мужики, и я такая, вся взъерошенная выбегаю на полянку.
— О, смотри-ка, к мясу ещё и развлечение пожаловало. — Волки повели в мою сторону носами и зарычали, от чего по телу прошлась вибрация страха. Вот как мне вытаскивать подопечную? Меня тут скрутят не применяя усилий. Ноги виверны были связаны, а крылья прибиты к земле огромными копьями, и от этого вида у меня самой загудели лопатки. Злые слёзы покатились щекам, осторожно обошла кучку мучителей и стала приближаться под настороженные взгляды охотников.
— А чего эта девка к нашей добыче идёт? — Спросил мужик у того, который говорил первый.
— Слышь, ты не дури, она тебя сожрёт, даже косточки не останется. — Прикинула, через сколько подействует яд на этих здоровиков, и поняла, что влипла, в самое ***** влипла. Незаметно достала кинжал и затолкала под рукав, в близком бою очень пригодится.
— Это священное животное, его нельзя убивать! — Лучше изобразить местную сумасшедшую, не похожи они на добропорядочных охотников, а если мои догадки верны, то аристократке очень не повезёт оказаться в их руках.
— Да *****, его можно очень выгодно продать. Мужики, как думаете, дешевле по частям, или целиком? — Глаша вновь гортанно закричала, представляю, как ей сейчас больно, продолжила походить к крыльям, надо выдрать копьё, и это разорвёт ей перепонки, но других идей, как её вытащить, не было. На морде, у носа, были огромные царапины от когтей, во всяком случае ясно, как ей пасть завязать сумели. Всё вокруг было залито кровью, сочетание алого и белого теперь навек останется в памяти, словно на белоснежный холст разлили красной краски. Чуть выдвинула из под рукава острое лезвие, и уже почти дошла, чтобы срезать верёвку, как мужики почуяли неладное.
— Эй, а ну, быстро отошла от нашей добычи. — Улыбнулась им и шустро разрезала первую верёвку, теперь у меня есть огненная поддержка, пока выдергивала первое копьё, меня кто-то схватил за шкирку и потянул назад, пришлось наугад бить своим кинжалом, и мне повезло, хватка исчезла, а тот, кто посмел до меня добраться, вскрикнул от боли и выматерился.