На Клим Бердыш пришлось нажать хорошенько. Она конечно повизжала для проформы, но в результате осталась в экипаже.
Самое тяжелое объяснялово произошло с Алексом-звездосчетчиком. «Я ничего не понимаю в двигателях». И ведь правда — не понимает!
— Я составил гороскоп, как приказали. Оказалось, что та ось, которую я счел опасной — в полном порядке. А вот три других…
— Но — починил?
— Починил, но как я доказывал всем, что это опасно — «лететь с такой осью!» Как оказалось — хорошей!
— Но — три других — починил?
— Но…
— Никаких — «но». Я сказал! Тпру! Двигатель в порядке — а если уволишься, то? Ты обязан, как отвечающий за ремонт сделать с нами перелет. Вот после перелета — и будем подумать. Понял? Кру-гом!
Фу. Кажется — все. Теперь можно спустить в унитаз Завалмозговское заявление и лететь.
**********
Автор сознает, что многие сочтут роман циничным и аморальным.
Если такое заявляет автор романа, то что же вы хотите от меня?
— Поехали! — крикнул Гена Ом, засовывая голову в бардачок. Потоки информации потекли в мозг со всех сторон. Что в верху, что в низу, что в нутрии корабля — вся информация стекалась с судовых сенсоров в многострадальную голову капитана. А его через край радостное тело отчебучивало традиционную джигу. В него (тело) вселился дух корабля. И за этим бешенным танцем с удивлением и интересом наблюдал второй пилот — Завалмозгов.
Голова капитана сработала как ключ зажигания в автомобиле. Двигатели включились, появилась тяга, опоры «Зеркала» быстренько, чтоб не обжечься, убрались внутрь, и корабль величаво отправился в вольный полет.
Если при проверке систем Гена Ом осматривал и обслушивал пространство вокруг, то на этот раз он посмотрел чем занят экипаж. Ну, сказать что обычно этим не занимаются во время старта, значит солгать. Люди, или близкие к ним существа такие невыдержанные, что способны объясняться в любви в любой момент. Но простите, объясняться друг другу в любви к капитану — это слишком. И тем не менее! Даже шарики рассказывали друг дружке, как им повезло с кормчим корабля. Арни не участвовал в их сюсюканье: ладное мужское тело и женские, пусть и железные мозги Тэтчер, позволяли существовать на полном самообеспечении.
А весь экипаж поделился на группы по два человека в каждой и рассказывал, как они любят Геннадия. Причем теплые слова совсем не мешали новобранцам на «Зеркале» удовлетворять свои жаркие фантазии. Вероятно, они представляли на месте партнера Ома. Действительно, капитан-спец имел в генотипе изменения сексуальной функции. Пилот, словно вождь компании горилл, должен был при необходимости по несколько раз на дню ублажать весь свой гарем, поддерживая в подчиненных боевой дух и веру в мощь и силу руководящего звена. Но вон та гомосексуальная пара совершенно не работала. На повышения авторитета командира.
Фискальные датчики по кораблю расставлялись везде. Кроме капитанского мостика, разумеется. Так что никто не скроется. Но поведение экипажа — странно. «А, в конце-концов, это их дело. Лишь бы не прокрались ко мне сзади, пока я работаю, не отвлекли».
Корабль тем временем выходил на орбиту. Пользуясь для этого гравитационными потоками. Штука в том, что как только около планеты пробьют червоточину (для столь благородной цели выращивают специальных космических кротов), сразу начинает работать гравитационный лифт. Корабль засасывает в дырочку — а дальше дело за штурманом: от его уверенности, что от техники и двигателя что-то зависит.
Вот. Скоро вход для выхода. А это что за? Куда прёт этот танкер? Э… Ну, на самом деле он стоит на месте. Но подозрителен: его не видно за спутником. Зачем прячется? Да еще с другой стороны планеты? Какую-то каверзу готовит, не иначе.
— Штурман! Быстро сосчитай, что будет, если кто-то подлетит к нам!
— Да ничего не будет.
И тут вмешался Завалмозгов:
— Не будет ничего хорошего. Дело в том, что в сложных ситуациях шарики не могут придти к единому мнению. И лопнут от обилия мыслей.
— Понял, — принял решения Гена Ом. И заговорил в эфир:
— Эй, кто там прячется за спутник — убей себя! Выпей йаду! Космопорт! Требую аннигилировать танкер.
— За что? — изумились с планеты.
Гена Ом подробно объяснил претензию:
— А фигли он?
— Мы не можем, — выдали военную тайну операторы с твердой поверхности. — Он прячется за спутником.