Каждый занимался своим делом.
Арина с традиционно грустной улыбкой рассматривала рояль. Рояль действительно, представлял определенный интерес: шестиногий, зеленого цвета, с шершавой поверхностью.
Алекс и Алекс чем-то болтали. Судя по звуку, применялись карандаш и стакан. Наверно, обсуждали вопрос создания с использованием демонстрационной модели. А о чем штурман и двигателист могли судачить на судне, кроме как о сотворении вселенной?
Повар читал нотации. Вслух. Ему внимал доктор. Странно: проходя мимо каюты лингвиста, Гена Ом видел на двери табличку «Не входить! Человек спит!». Странно. И чем доктора могли заинтересовать нотации, касающиеся работы камбузного отсека?
Лось отжимался. Ом собрался отпустить древнюю, как само занятие спортом, шутку: «Она ушла!», но сдержал. Не отпустил. Слово — не почтовый голубь: выпустишь, домой не вернется.
— Экипаж! Смирна!
Все застыли. Только карандаш еще сделал несколько кругов в стеклянном просторе, но и он наконец притих.
— Вольно.
Гена не был вредным капитаном. Но ему приходилось служить на таких кораблях, где капитаны команду «смирно» держали минут по пять. А сами ходили между членами экипажа и заглядывали с подленькой улыбкой в лица в надежде рассмешить кого и послать чистить картошку.
— Я уже кое с кем знаком. Прошу представиться по очереди, а я сообщу его обязанности на «Зеркале».
Воин-спец поднялся с пола и протянул Геннадию паспорт. Капитан покраснел. Вот, оказывается, почему Лось не хотел говорить, как его величают. Имя, фамилия и отчество полностью совпадают с действующим президентом Космической Людской Федерации. «Надо выходить из положения», — нервно шевелил мозгами Ом.
— Друзья мои! — наконец воскликнул он громко. — Перед нами известный боец-спец Лось!
Все же выбранное решение не совсем удачно. Кому-то послышалось «спеклось», кому-то «боец спец-лось».
— Вопрос можно? — Арина сделала шаг вперед. — Зачем Лось приделал роялю еще три ноги и обложил матюками?
— Не матюками, а матуканами, — хмуро уточнил Лось. — По уставу рояль должен быть в кустах. Но я кустов не нашел, а из всех растений обнаружил только вот эти перуанские кактусы. А ноги… Чтоб бегал быстрее. Мне тренироваться надо.
— Вот, Лось будет нашим охранником. Вы, Арина, — потребовал капитан, чтобы не углубляться в личные проблемы воина с физподготовкой.
— А я, что я? — изумилась Арина. — Я рояль не трогала!
А у самой в волосах имелось два цветочка, явно перуанского происхождения.
Весь экипаж дружно рассмеялся.
— Арина будет отвечать за хороший микроклимат! — объявил Ом.
— Слушаюсь, капитан, — отрапортовала Родионова и принялась выставлять на стол из карманов стограммовые мерзавчики с текилой. Скоро на столе уже стояло литра два целебного духоподнимающего и микроклиматулучшающего напитка.
Геннадий сделал вид, что ничего не видит. Словно слепой, подошел к повару, схватил за руку и спросил:
— А вы кто такой?
— Я? — корабельный кок задумался. Вопрос был совсем не таким простым. В штатном расписании значилось — кок. Но после того, как русские вложили в слово «петух» не свойственный ему в английском языке смысл, коком быть никто не хотел.
— Я по снабжению продуктами, — наконец признался Юрий Михайлович. — А зовут меня — Сэм. Можно по-родственному — «дядя Сэм».
Мужчина, надо полагать, решил прятаться всерьез и надолго.
— Сэм отвечает за питание.
— У меня вопрос: какие блюда будут обычно? — опять Арина. Бойкая девушка.
— Шницели, ростбифы, азу, поджарка, бифштексы… — затараторил Сэм и долго перечислял. Его кулинарные познания оказались очень и очень обширны. Чем дольше называл повар названия блюд, тем больше мрачнел Гена Ом. Все названия были мясные. Нехорошие подозрения принялись роится в голове капитана. Он отгонял их, но рой возвращался. «Хорошо, что никто не знает о его специальности, кроме меня…» — и подозрения умолкли, убаюканные мыслью «вегетарианство»…
— Вы!
— Штурман. Алекс.
— Алекс будет штурманом, — сообщил Гена.
Все посмотрели на Алекса. От этого человека зависела их жизнь. Никто ведь не мог заранее сказать, куда он прилетят. Только штурман. Во время подпространственного прыжка он должен сидеть в кресле и твердить: «Мы выскочим у звезды тау Кита. Все будет хорошо!». И если он свято верил в свои собственные слова — все получалось как надо. Но стоило фантазии штурмана чуть-чуть ослабеть, как… Для поддержания собственной уверенности в распоряжении штурмана имелись таблицы, графики, листы бумаги на которых чертились разнообразной зигзагообразности кривульки. Одна беда, во время прыжка у штурмана мелькнёт мыслишка: «или нет» — пиши «пропало» напротив «Зеркало» в кадастре космического флота.