— Но…
— Никаких — «но». Я сказал! Тпру! Двигатель в порядке — а если уволишься, то? Ты обязан, как отвечающий за ремонт сделать с нами перелет. Вот после перелета — и будем подумать. Понял? Кру-гом!
Фу. Кажется — все. Теперь можно спустить в унитаз Завалмозговское заявление и лететь.
**********
Автор сознает, что многие сочтут роман циничным и аморальным.
С.Л.Если такое заявляет автор романа, то что же вы хотите от меня?
И.Г.— Поехали! — крикнул Гена Ом, засовывая голову в бардачок. Потоки информации потекли в мозг со всех сторон. Что в верху, что в низу, что в нутрии корабля — вся информация стекалась с судовых сенсоров в многострадальную голову капитана. А его через край радостное тело отчебучивало традиционную джигу. В него (тело) вселился дух корабля. И за этим бешенным танцем с удивлением и интересом наблюдал второй пилот — Завалмозгов.
Голова капитана сработала как ключ зажигания в автомобиле. Двигатели включились, появилась тяга, опоры «Зеркала» быстренько, чтоб не обжечься, убрались внутрь, и корабль величаво отправился в вольный полет.
Если при проверке систем Гена Ом осматривал и обслушивал пространство вокруг, то на этот раз он посмотрел чем занят экипаж. Ну, сказать что обычно этим не занимаются во время старта, значит солгать. Люди, или близкие к ним существа такие невыдержанные, что способны объясняться в любви в любой момент. Но простите, объясняться друг другу в любви к капитану — это слишком. И тем не менее! Даже шарики рассказывали друг дружке, как им повезло с кормчим корабля. Арни не участвовал в их сюсюканье: ладное мужское тело и женские, пусть и железные мозги Тэтчер, позволяли существовать на полном самообеспечении.
А весь экипаж поделился на группы по два человека в каждой и рассказывал, как они любят Геннадия. Причем теплые слова совсем не мешали новобранцам на «Зеркале» удовлетворять свои жаркие фантазии. Вероятно, они представляли на месте партнера Ома. Действительно, капитан-спец имел в генотипе изменения сексуальной функции. Пилот, словно вождь компании горилл, должен был при необходимости по несколько раз на дню ублажать весь свой гарем, поддерживая в подчиненных боевой дух и веру в мощь и силу руководящего звена. Но вон та гомосексуальная пара совершенно не работала. На повышения авторитета командира.
Фискальные датчики по кораблю расставлялись везде. Кроме капитанского мостика, разумеется. Так что никто не скроется. Но поведение экипажа — странно. «А, в конце-концов, это их дело. Лишь бы не прокрались ко мне сзади, пока я работаю, не отвлекли».
Корабль тем временем выходил на орбиту. Пользуясь для этого гравитационными потоками. Штука в том, что как только около планеты пробьют червоточину (для столь благородной цели выращивают специальных космических кротов), сразу начинает работать гравитационный лифт. Корабль засасывает в дырочку — а дальше дело за штурманом: от его уверенности, что от техники и двигателя что-то зависит.
Вот. Скоро вход для выхода. А это что за? Куда прёт этот танкер? Э… Ну, на самом деле он стоит на месте. Но подозрителен: его не видно за спутником. Зачем прячется? Да еще с другой стороны планеты? Какую-то каверзу готовит, не иначе.
— Штурман! Быстро сосчитай, что будет, если кто-то подлетит к нам!
— Да ничего не будет.
И тут вмешался Завалмозгов:
— Не будет ничего хорошего. Дело в том, что в сложных ситуациях шарики не могут придти к единому мнению. И лопнут от обилия мыслей.
— Понял, — принял решения Гена Ом. И заговорил в эфир:
— Эй, кто там прячется за спутник — убей себя! Выпей йаду! Космопорт! Требую аннигилировать танкер.
— За что? — изумились с планеты.
Гена Ом подробно объяснил претензию:
— А фигли он?
— Мы не можем, — выдали военную тайну операторы с твердой поверхности. — Он прячется за спутником.
«Надо разруливать вопрос самому…» — решение далось не легко.
— Клим Бердыш! Орудия к бою!
— Есть капитан!
Члены экипажа уже давно поняли, что дело предстоит не шуточное, и вернулись к нормальному, не джульеторомеосному состоянию.
— Орудия готовы капитан!
— Трубка восемнадцать, дальность девять, калибр — главный, цвет луча серебристый. Приготовиться к атаке!
— Есть трубка восемнадцать, дальность девять!
— Поджигай!
Из пушек пушнуло. Мало кто догадывался в далеком прошлом, но отдача от выстрелов в космосе гораздо сильнее, чем от орудий на земле. Там можно упереть лафет в почву, а тут — некуда! А поскольку «трубка восемнадцать» означает стрельбу по преследующим кораблям, то «Зеркало» получило сильнейший импульс и прорвалось в червоточину пространства как игла шприца в мягкое место под рукой опытной медсестры.
И наступила лафа. Гена оторвался от управления полетом и передал обязанности водительства космическим судном заместителю. Тот с некоторым беспокойством принял руководство на себя: ему показалось, что Ом выплясывал джигу из-за каких-то неполадок.
Сам капитан бросился к экипажу, в надежде, что не все забыли, как во время старта объяснялись ему в любви. И ему повезло. В каком-то смысле. Забыли не все. Но это оказались не те, на кого он рассчитывал. Клон Арнольда. Одинокий, несчастный клон увидев капитана отчего-то подумал, что Гена Ом именно тот человек, близость с которым сможет удовлетворить обе ипостаси: как мужскую, так и женскую… Пришлось капитану пить коньяк и говорить о высоком: о бизнесе, о галактополитики, о предназначении человека…
Потом Шварца развезло. Выразилось это в том, что головной мозг отключился, и управление телом на себя взяла спинномозговая жидкость и подсознание.
— Наконец она заткнулась. — С трудом ворочая языком произнес некто с австрийско-немецким акцентом. — Как я ненавижу эту работу: сопровождать нелюдей, кто бы знал! А еще ниггеров ненавижу. А здесь они есть.
Арина Родионова была черной. Оставалось надеяться, что Маргарет будет держать Арни под контролем. Маргарет любила Верхнюю Вольту.
А в теле пилотов-спец присутствовал ген «Железный Феликс». Открыт канадскими учеными, но у подопытных из русских областей. Так что Гена Ом встал и твердо вышел из кубрика в коридор, хотя клон Арнольда перестал слушаться даже спинного мозга.
В коридоре доктор-лингвист раскрывал интересующимся дамам свои взгляды на строение женского тела и воспитание детей. Гена Ом прислушался и с великим удивлением узнал, что, по мнению судового эскулапа, воспитывать детей следует держа на поводке и в наморднике, а размер женской груди полностью зависит от того, скольких детей она самостоятельно вскормила. Странно, но вопрос онанизма доктор не затрагивал. Наверно, про женские формы он имел журнальную статистику, а тут знал на опыте экспериментальные данные: бодибилдинг не помогает.
«Вот она, беда спецов», — с грустью подумал Ом. — «Всё знают, но в рамке темы своей диссертации, и абсолютные профаны в смежных областях. Зато апломба — как у медика-первокурсника».
— Доктор, а вы не клон?
— Отнюдь! — откликнулся тот. — Но в моём паспорте есть большой кусок цепочки из генпаспорта Артура Конан Дойла. «Верю», — подумал Гена, и завистливо оглядел слушательниц. — «Болтает, как родитель собаки Баскервилей». Гену всегда тянуло на сексуальные подвиги. Но трагическое несоответствие желаний и возможностей постоянно мешало их свершать. Особые надежды, возлагались на традиционную оргию выпускников пилотской школы. Эх, обломалось… Тогда было столько всего: масса секс-стимуляторов, тонизирующих средств, приглашение гейш, сокурсницы. Но от нервного перевозбуждения Ом впал в ступор, и весь выпускной праздник провел свернувшись калачиком на банкетке в фойе, под порой молчаливые, а чаще громко-злобные упреки торопящихся к соитию пар скороспелых знакомых: какой сексодром занимает зря!