Вечер по табелю – от прохлады до лязга зубов —в счет декабрьско-январских долговраздает авансы,парк обходя кругом.
Чужак продолжает – шаги продолжает,попытки потерятьсято в нежилых адресах,то в ночи, то во тьме,то в огнях,на краю которыхсмыкаютсянизкие облака.
Чужак продолжает – идти,притворяться не собою,но опять одиночкой(по-другому притворяться не удается)…
…не разыскивается…не виновен…не помнит…не сознается
IV
Я стоял в центре площади,в сердце розы ветров.В городе,где имени нету мне и времени нету мне.Посередине жизни моей —лет, расходящихся от меня.
Я стоял в сумерках —на грани ночи и дня, —подпирая стену, чей век – древней моего,а тяжесть и крепость – прочнее моей,под грозовым фиолетовым небом, краемеще принадлежащим дню.
Я стоял под обложенным низкими тучами небом —без штандарта над головой,без столицы своей за спиной,я стоял со сжатыми кулаками,полными слабоумного прилежаньяи радостной памяти войн.
V
В ночи нет следователя. Иподследственного – нет.Агента справедливости,спешащего вслед моим шагамв пустынном переулке или вдоль парапетанад холодною рекою,в которой только фонари полощут свет.Кодекс причастности,как и законы притяженья,случайная мелодия затрет.Здесь длится ночьполгода – каждый год.
Меж (дальше некуда) какой Европы зданийплутает некто – чужестранец,обходя бочком не разделявшихни его грехов, ни покаяний —и слыхом не слыхавших о таком?
Для них – не стоящим вниманья пустяком:он жив? он мертв? он здесь? он далеко?На гору Мория он не полезет сам.Отчет о том, как прожил годы,в клочки! И по ветру – и отлетают к небесам —порхать над родиной чужой свободы.
VI
Когда бы ты меня не удержал,то я бы путь спокойно продолжалпо направлению (в конце концов, что может здесьпроизойти?)…Шел, чтобы к вечеру границу перейти.
Вергилия не пригласивши конвоиром,авось и потерялся бы в ночи;далеко-далеко за этим миромпод псевдонимом… И – ищи-свищи…
Айда в Возможное! Оно открыто.Без тяжести в ногах, недвижности гранита —пойдем вслед дню, сошедшему во тьму.Пойдем! Без всяческих «зачем?» и «почему?».
Пусть нет благословения тебе,но нету и проклятья на судьбе!Здесь в моде песенка, мотив ее хорош,а в ней рифмуется и стоит медный грош:амур-тужур, дружок, амур-тужур…
Ворота распахнутся, задрожат!Войдем. Одна средь многих – госпожастоит в толпе, одна освещенаона багровым отсветом печей,в которых этой Ночью-Всех-Ночейпекут хлебы Таинственных Вещей.
VII
Ибо там,там привратник спал у порогаи поэтому – нараспашкубыли ворота.За железными створами их —дорогав города и ночииного рода.
Именно там, где сияют люстры,мелькают рожи —там безымянный этот архипелаги расположен,там – в зияньи меж местом и временем.И книга у края стола.
Но тоже не любопытствуй, прохожий!Остановиться —и книга захлопнетсяна самой нужной странице:книга закрыта…Рука сжата в кулак.Именно отсюда и исходятсамые совершенныелегенды о грехах нашихи прегрешениях,увлекательнее которых нет на земле…
Рука, так и не прикоснувшись к ним,отдернется.И бессильно уляжется на столе.
VIII
Святая Земля. Караванный «Путь голода»,марева вид:мóрок Имáрыза озерами зноя стоит.
Тень мою топчут мои же сандалии. Полдень.Соленый поход до Эйн-Трейбы – следы…Обморок под хихиканье горькой воды.
IX
Исходная позиция. Позиция наступления.Ночь:полу-жизнь, полу-моление.
Там —благостью осененные,избранники, посвященные,праведникиславного городаславы-и-справедливости —славное,праведное население.
Там —солнце Гивона!луна Аялона!источники трепета, величия духаповсеместные проявления…
Исходная позиция. Позиция наступления.Одичавшее солнце. Оскалчерепа, доставшегося по наследствуворонью и пустыни лютым пустым пескам,а также торжественным годовщинам,перипетиям, следствиям и причинам(и явленьям реальности – но слегка).