Часть II.
Феминистские перспективы: постановка вопросов
Глава четвертая.
Мужчины и женщины в феминистской политической мысли
Проблемы времени, которые мы начали обсуждать в части I этой книги, будут повторно рассматриваться в части III, но с новым акцентом, направленным на разработку определенной феминистской теории и политики времени. Часть II очерчивает ситуацию, показывающую, как феминистские перспективы могут расширить наше понимание проблемы, и разоблачает такие аспекты человеческих связей со временем, которые остаются незамеченными подходами основного направления.
Эта глава фокусируется на спорном вопросе: имеет ли смысл рассматривать «женщин» и «мужчин» как отдельные группы, имеющие различные качества, восприятие и пути познания мира и последствия этого для взаимосвязи со временем. После краткого наброска о «несходстве», которое берет за основу феминистские аргументы и их темпоральную значимость, мы рассмотрим последние концепции «черного» и постмодернистского феминизма. Они поддерживают мысль, что «женщина» и «мужчина» — это не герметичные, устойчивые и единые группы. Понимание того, что быть «женщиной» и «мужчиной» — это социально конструированные смыслы, склонные к изменениям и переменам. В этих концепциях присутствует и феминистская критика дихотомий мышления, создающих подобные классификации.
Тем не менее, в главе также подчеркивается, что очень важно не утратить видение «упрямой реальности» мужского доминирования и коллективный женский интерес быть в оппозиции к этому. Она завершается тезисом о том, что политика «общности в различии» — это и есть основа феминистской политики времени.
Женщины и мужчины: естественные и/или социально обусловленные различия в отношении ко времени?
Некоторые из феминисток уже давно утверждают, что многие явные социальные различия между мужчинами и женщинами имеют естественную природу и что существует биологическая основа как для «женских качеств» — заботы, сотрудничества, миролюбия, так и для «мужских характеристик» — эгоизма, конкуренции и агрессии. Как будет показано в части III, некоторые исследователи утверждали, что женский опыт менструаций и деторождения создает для женщин особые отношения со временем, игнорируемые «мужским большинством» («malestream») исследователей. При этом женщины часто обязаны в принудительном порядке следовать «мужским требованиям». Другие утверждают, что гормональные отличия — это и есть источник различных моделей использования времени, ведущий большинство женщин к ориентации на семью, тогда как у большинства мужчин приоритет — это их карьера (Hakim, 2000, 2007).
Выступая против таких аргументов, важно отметить, что хотя мужчины никогда не смогут пережить опыт менструаций или деторождения, их значение и физическое переживание во многом социально обусловлены, так как многие женщины не имеют менструаций и никогда не рожали. Несомненно также и то, что распределения анатомических, гормональных и хромосомных характеристик не всегда вписываются в модель двух полов и что даже на биологическом уровне мужчин и женщин не следует понимать как унитарные группы, которые могут быть легко сравнимы или противопоставлены. Далека от отражений природных отличий и бинарная классификация, которая идет вразрез с природой (Hird, 2000; Lorber, 2000); поэтому несостоятельны любые утверждения, что женские отношения со временем связаны с их телесными переживаниями.
В реальности большинство феминисток отвергли такие идеи о природных отличиях, соглашаясь с известным высказыванием Симоны де Бовуар, что «женщинами не рождаются, ими становятся» (Simone de Beauvoir, 1972 [1949], p. 297). Таким образом, большинство существующих отличий между мужчинами и женщинами — это социально обусловленный вопрос гендера, а не природные качества пола; если так, то они открыты для пересмотра и изменений. Это означает, что хотя между мужчинами и женщинами на самом деле существуют общие различия, включая отличия в темпоральных культурах, они — это отражения их современных социальных ролей, а не врожденных способов поведения. Это также подразумевает, что женщины не только могут выполнять «мужскую работу», но и то, что мужчины могут придерживаться и научиться «женским качествам», традиционно приписываемым женщинам, включая характеристики, связанные со временем, — терпению и способности к многофункциональности. С этой точки зрения, социальная политика, поощряющая мужчин проводить больше своего времени дома, например, во время своеобразного декретного отпуска для отцов, это не противоестественно; скорее, это ведет к достижимой цели равноправного разделения домашней работы.