Да она еще та Венера! И ведь совершенно не против! Но сначала дело.
- Послушай, малыш, а где тут у вас ходит штурман? - поинтересовался он, - мне бы ее надо.
Он посчитал, что сейчас она скажет, что та ушла, а она сама ее ждет подписать какой-то пластик. Ну, или что-то еще. Зачем-то она здесь сидит? А потом они приятно проведут время.
Получилось все по-другому. Девушка удивленно посмотрела на него. Ответила:
- Если вам нужна штурман Михайлова – это я. Вы ко мне?
Валя, стоявший неподалеку от девушки и плотоядно смотрящий на нее, сначала не понял. Потом, как удар палки по голове:
Я так нахально вел себя с целым штурманом крейсера!
Еще раз не видящими глазами посмотрел на юное лицо, на все еще краснеющие щечки (ланиты, как говорили в ХIХ веке о барышнях) и решил, что его обманывают. На понт берут. Он учтиво улыбнулся и сказал:
- Весьма польщен. Но позвольте вам не поверить.
Девушка нахмурилась. С одной стороны, конечно, ей приятно, когда ее так смело обихаживают (но с определенной границей). Для девушки это очень приятно. Но обвинять ее во лжи… не издевается ли этот мальчик?
Повинуясь этим мыслям, она не стала больше с ним разговаривать, а включила пульт внутрикорабельной связи (режим видеотелефон). Набрала капитана:
- Ирина Сергеевна, здравствуй!
Измайлович, что-то читающая на ноутбуке, ответила немного рассеяно:
- Тебе тоже не кашлять, Анастасия Александровна. С проблемами звонишь?
- Да как сказать, - уклонилась штурман, не желая брать на себя ответственность за определению категорию причин, поинтересовалась: - что за гадость ты про меня рассказала курсантам, они меня даже признавать не хотят?
- Да? - удивилась капитан, отодвинула ноутбук в сторону. Видимо, разговор ее заинтересовал. Или насторожил, - не помню, - честно призналась она, - пусть сами расскажут, есть кто из курсантов сейчас около тебя?
Она с готовностью поманила в зону деятельности камеры Валю.
К этому времени курсант в душе материл себя, как мог. Это ж надо так подставиться на равном месте. Как малолетка. Ведь никто его не тянул за язык, так почему он попал в дерьмо?
- Я с ваших слов понял, что она гораздо старше меня, - признался он довольно нейтрально.
Измайлович возмутилась:
- Ну не до такой же степени старой!
Видимо, это было старая песня, и слова офицерам оказались все знакомы. Штурман покраснела, но уже не от удовольствия, а от бешенства. Ее глаза сердито скользнули по фигуре курсанта.
Понимая, что ненароком попал в старые разборки, Валя молчал, встав по стойке смирно. Офицеры тоже молчали. Наконец, штурман медленно заговорила, стараясь не сорваться:
- По крайней мере, Ирина Сергеевна, вы можете меня опознать?
- Да, конечно, - облегченно сказала капитан, радуясь, что ее штурман не пошла по линии ругани и попреков, объявила:
- Курсант, перед вами замечательный штурман крейсера капитан-лейтенант Анастасия Александровна Михайлова, прекрасный специалист и прелестная девушка.
Чувствовалось, что капитан вывалит кучу замечательных эпитетов, не имеющих никакого отношения к такой вещи, как служебная характеристика. Валя уже приготовился к большому объему слащавости и сиропных чар, но штурман не дала ей разойтись простым способом – отключила связь.
Гнев начальства от таких действий подчиненных она проигнорировала. Дисциплина, похоже, здесь была на «высочайшем» уровне.
Отключив связь, она вызывающе посмотрела на Валю и задала только один вопрос: - как курсант еще сумеет себя показать?
А вот это было уже зря. Четко выяснив, что перед ним начальник, он вел с ней исключительно, как с начальником. Дисциплину в него вбивали в институте пять лет жестко и целеустремленно, и достигли больших успехов.
Больше никакого сленга и двусмысленных комплиментов, как умеют только молодые парни молодым девушкам.
Валя четко отрапортовал – все же штурман была капитан-лейтенантом, офицером, а он только курсант. И плевать, что штурман был женщиной, а младший по званию – мужчина. Флотский устав пока не подразумевал различных званий по половому признаку.
Рапорт был громкий, четкий, информационный и изложил все, что ей было необходимо штурману, как наставнику, то есть, как наставницы.
Девушка явно была впечатлена и предложила сесть за единственный приличный стол. И села неподалеку рядом на разболтанную тубаретку, явно не зная, что сказать.
Валя, не пытаясь больше говорить, решил для начала сделать сугубо мужское дело – рассмотреть женщину.