- Обедали все вместе, а чай пьем одни, - пояснил Витя.
- А, - махнула Маша, - они еще практически хлеб не едят, если вы еще не обратили внимание. Вы же не заскулили. И едят весьма скудно. А чай тоже самое.
Красавчики продолжили переглядываться, но Валя уже понял и спокойно спросил:
- Диета?
- Она, родная, - небрежно ответила Маша. - Почти все незамужние, красоту берегут.
- Но, простите, с хлебом все понятно, а чем же чай помешал? - удивился еще один любопытствующий курсант.
Однако повариха уже вышла с горкой посуды и отвечать было некому. Так и не получив ответы на свои вопросы, курсанты допили чай и разошлись по своим отсекам.
Пошел к себе и Валя, слушать и подчиняться злючке Насте.
Как он и ожидал, в штурманском отсеке она продолжала проводить корабельный курс, учитывая навигацию и расчеты.
Увидев подотчетного курсанта, она, вопреки предыдущей практики, не отвела равнодушно глаза, «не забыла» его. Наоборот, тепло улыбнулась. Даже как-то радостно.
Валя иронично поклонился, сел рядышком, собираясь, как и требовало начальство, смотреть на ее руки.
Однако руки были убраны. Точнее, они были подобраны ближе к телу, и на них была положена голова. Она нежно и трепетно улыбалась гардемарину. Да так, что у него что-то екнуло в груди.
«Ой, охмуряет, - понял он, - влюбиться она так быстро ни как не могла. Значит что-то надо. Говорили о технике, вот о ней и продолжим рассуждать. До нарядов вне очереди еще не пошли. Добровольно, или по распоряжению свыше? Хотя, какая разница!».
Настя подержала так голову минут пять, затем вдруг вздумала расчесать волосы. Прическа у ней была роскошная, почти золотистые длинные волосы так привлекали (как мужчин, так и мышей). Настя их не спеша расчесала и уложила в две толстые косы.
Когда работа с прической завершилась, Валя был сломлен, обезоружен и практически поставлен на колени, как и любой молодой парень. Только понимание, что сейчас идет большая сексуальная игра, и это не любовь, а всего лишь спектакль, еще немного останавливала его.
«Дурачок, тебя же элементарно используют, - уговаривал он себя, - ну расчесала она волосы, ну улыбнулась лопуху пару раз. Если бы было любовное предложение. Так ведь нет ничего. А будет просьбишка починить какую-нибудь женскую безделушку»
- Валя, - медовым голосом пропела она, - ты не посмотришь мою спойку?
- Разумеется, - обычным голосом «трезвого» мужчины, проговорил он, - все, что не выходит за пределы уставных отношений, может быть исполнено.
- Во гад! - обозлилась девушка, устав играть любовную сцену, - издеваешься? А если я тебе прикажу? Просто так!
- Приказ я, конечно, выполню, - рассудительно сказал Валя, - ведь вы мой начальник. И я обязан, как любой подчиненный. А потом напишу главкому космического флота России заявление о неуставных отношениях на крейсере «Мария Заовражина». А точнее – штурманом крейсера капитан-лейтенантом Михайловой, которая для своих длинных волос покупает неуставную технику, а потом заставляет подчиненных ее ремонтировать.
Настя представила, что будет, когда при активно раздувающихся антифеминистических отношениях на флоте такой донос придет на стол компьютера адмирала.
- Я тебе голову разломаю, - предупредила она, - сейчас, только найду что-нибудь тяжелое.
- Попробуй, но я буду сопротивляться, вдруг это антигосударственный мятеж, - хладнокровно сказал Валя.
Такой решительный настрой своего подчиненного вдруг заставил ее успокоиться. Что поделать, мальчик сошел с крючка, плохой из нее амурный рыбак.
- Ладно, проехали, - подосадовала девушка, - я пошутила. Нет у меня никакой плойки. Скажи лучше, это правда, что у тебя в личном деле написано?
Валя удивился:
- Это же личное дело, его читать хозяину по уставу не положено!
- Ай, замучил, тебе девятнадцать лет?
- Точно! - с удовольствием произнес, улыбаясь, Валя, - я ведь уже один раз сказал свой возраст. Неужели забыла?
- Нет тебе девятнадцати, - покачала головой Настя, - гораздо больше. Я чувствую себя младше.
- Спросите родителей, кто еще жив,- насмешливо предложил он, - старики считают время со дня рождения. И я себя чувствую девятнадцатилетним. Может дело в том, не сколько ты прожил, а как? Меня в свое время хорошенько обкатала улица, едва родители сумели вернуть. Потом умер отец, мне пришлось зарабатывать деньги младшим братьям и сестрам, опять же воспитывать их. А ты как росла?
- Как росла?
Настя подумала о беззаботном детстве. Она была в семье она. Мама, родив ее, решила, что с нее хватит материнского долга. Было еще три бездетные тети, тратившие на нее все время и деньги.