Ничего, нашла справочники, научилась разобраться с оборудованием. Немного помогли, даже просто похвалой и соболезнованиями. Выкрутилась.
Но не за одну же ночь! Постепенно она принялась усложнять задания и информацию. Спрашивала даже то, что сама не знала, или сама не умела. Валя все знал, все умел!
В конце концов, проложив курс вчерне – по времени им оказалось немного больше – где-то около суток. Что делать. Марс в это время шел по дальней от Земли орбите. В принципе, еще пару с небольшим лет надо было подождать, когда расстояние между планетами сократиться. Но нет. Адмиралы торопиться. С новыми-то двигателями и новыми технологиями, какая ерунда, час или сутки. Министерство в Москве не убудет.
Вот Валя – это чудо. Или образина. Она убрала все на дальний угол, положила голову на руки. Замерла.
Дурачок (умничка?) Валя, уже готовый отвечать на очередные вопросы, забеспокоился, заскромничал:
- У меня что-то не так?
- М-м, - лениво промычала она.
Он скорехонько перекантовался к зеркалу, тщательно себя посмотрел. Одежда, прическа, даже ногти – все в порядке!
Не выдержал, спросил ее прямо:
- Что случилось, товарищ капитан-лейтенант?
- Тебя не узнать, - чарующе улыбнулась она, - вчера ты был двоечник – неумеха, сегодня блестящий отличник. И даже больше. Еще немного, прекрасный штурман-практик. Итого: теория – прекрасно. Практика – похуже, но это и понятно. Но и тут, я уверена, пара месяцев и ты готовый штурман. Дальше считать не буду, не мое занятие. Что такое? Ты вчера специально балбесничал?
Валя чарующе улыбнулся, хотя в душе он восторгался. Вернулись мышке его слезки! Но ей это лучше не знать. Как тяжело карабкался на курсантской лестнице первый курс, как трудно завоевывал свое место в курсантской кампании. И как сейчас хочется спать!
Настя немного подождала ответа от своего парня. Плюнула, фигурально выражаясь.
Не хочешь говорить – не надо! - решительно заявила она, - тогда вытерпишь небольшую процедуру. У меня мама – православная верующая, научила. Я прочту над тобой молитву-заклятие изгнания дьявола и побрызгаю тебя святой воды для верности.
- Холодная? - поежился Валя.
- Я согрею, - улыбнулась она, - но ты не уходи от ответа.
Раз она так хочет.
- Как хочешь. Но лучше бы поспать. У меня была бессонная ночь. Три часа я выделил на плойку, все остальное ушло на штудирование учебнику по штурманскому делу.
- Как? - ахнула она, - там же почти тридцать страниц!
- Это для училищ, - мягко поправил он, - для вузов учебник более сложный и доходит до трехсот страниц.
- И ты все прочитал? - ужаснулась она, - за одну ночь!
- Если бы первый раз читал, то вряд ли, - сознался он, - но мы проходили этот предмет, потратив на него полтораста учебных часов. Так что проходилось лишь вспомнить. А так – да здравствует тренированная память! И выборочные страницы со сложными формулами!
Она взяла его руку, начала гладить своими мягкими, теплыми руками. Созналась:
- Я никогда не обладала хорошей памятью. А для того, чтобы сидеть все ночь, я слишком ленива и не дисциплинирована.
Она немного помолчала, механически поглаживая его. Внезапно ее глаза широко раскрылись – до нее дошло:
- Это же я отправила тебя на всю ночь бодрствовать!
Валя молча кивнул.
- Ах, какая же я дурочка! Ты сильно на меня обиделся?
- Тогда – изрядно, - признался он (сейчас – не очень искренне). Посулил: - но ты можешь все изменить. Я вообще не буду ничего помнить.
- Ах! - теперь начала играть она, - бедная я несчастная!
Валя молчал, понимая, что теперь его время не издавать звуки.
- Впрочем, сама виновата, - подытожила она, пересела к нему на колени.
Он еще что-то хотел сказать, такое нежно-ласковое в форме философско-амурной сентенции, но она была девушка решительная. Прижалась к нему, и крепко поцеловала.
- Ух! - выдохнул он. Пожаловался: - никак за твоими эмоциями не успеваю. Только что ты отказывалась со мной целоваться. Категорически! И вот уже сама целуешься.
- Да, сукин сын и мартышка! - обругала она его и несильно ударила в грудь. Нехотя призналась, - крутишь мной, как хочешь. И еще жалуешься.
- Ну, - поискал он свои оправдания, не нашел, согласился: - да, кручу.
Она искала, как его сильнее обидеть, задеть посильнее, но теперь уже он, сильно и властно обнял. А потом поцеловал. Крепко, но нежно.
Она еще сопротивлялась, как умирающий человек на последнем глотке жизни, без надежды, без возможности. А потом сама включилась в процесс, начав его страстно целовать.