- Философ, - фыркнула Измайлович, - какие твои предложения?
- Нам же сказано, - рассудительно сказал Валя, - до трех часов посидеть, а потом отойти. А как сидеть, мы сами посмотрим. В зависимости от ситуации. Или тихо посидим, или пнем по нашим «друзьям», чтобы полетели. Вы же знаете, еж – птица гордая, пока не пнешь, не полетит.
- Ну-ну, - предупредительно сказала Измайлович, впрочем, без особой твердости. Пусть мальчик порезвится, если начальство решило. Лишь бы не перешел за грань и не перевел холодную войну в горячую.
- Мы, конечно, не будем особо наглеть, - понял ее Валя,- просто покажем, что у нас тоже есть оружие и мы умеем им стрелять.
- Ладно, - согласилась капитан, но предупредила, - одновременно мы посмотрим на вашу практику. Вы ведь у нас дублер-капитан? Покажите, как умеете вести. Надеюсь, получится на пять.
Задание практиканту, ставшим на некоторое время (не очень длительное) капитаном фрегата «Смелый», было сделано относительно скромным и одновременно большим. Шаг отважный, могущий сделать Валю либо капитаном навсегда, либо с треском провалиться и с позором вернуться в штурманскую к Насте. И там наплакаться о неудачной карьере.
Как говорится, велика Россия, а отступать некуда – позади Москва. При том, что во флоте много опытных военных космонавтов, начиная от адмиралов до капитанов разных рангов, и они в большинстве без всяких колебаний сядут в капитанское кресло любого корабля, но во глава фрегата «Смелый» против американских кораблей 5 флота был поставлен практикант в чине временного лейтенанта Валентин Морозов, выполняющий учебное задание капитана фрегата Измайлович.
Такова случайность и строгий приказ главкома космических войск полного адмирала Круглова.
Напечатав свой служебный приказ по фрегату «Смелый» и обосновав задание, Измайлович окончательно решила, что ее работа на этом завершилась, и она может идти в свою каюту, покушать там не спеша и отдохнуть.
Впрочем, капитанская каюта имела куда больше техники, чем обычная и капитан могла легко посмотреть в любой уголок корабля и связаться с любым членом корабля. И даже управлять напрямую кораблем. Отдых она заранее планировала трудовой и довольно напряженный.
И все же в рубке ее больше не было и командовал здесь дублер-капитан Морозов! И он может повернуть куда угодно и отправиться на какой угодно курс!
Его сладкие мечтания нарушило аккуратное покашливание. Он открыл глаза и увидел ехидное лицо рулевой Татьяны Васильевны Никитиной. По-видимому, для нее не были тайной мечтания мальца-капитана, и она изрядно потешалась.
Но когда Валя посмотрел на нее, сразу сделала постное, ничего незначащее лицо. С ним она не собиралась ни соревноваться, ни спорить. Пусть командует!
- Ну это, - постарался избавиться Валя от ненужного свидетеля, - можете прогуляться, пока я здесь в рубке. О, - пришло ему, - сходите поужинайте. Сегодня плов и оладьи с домашним крыжовниковым вареньем. И можете не торопиться. Пища не любит торопливости. Поешьте, поболтайте, расскажите потом, какие свежие новости среди членов экипажа блуждают.
- Есть, товарищ капитан, - козырнула она, обрадовавшись. Все-таки хорошо, когда начальником становится мальчишка, еще романтик и заботливый человек. Для Измайлович самое важное было не уходить во время дежурства хотя бы на пять минут из рубки. Остальное – это личное дело, куда государство не вмешивалось.
Рулевой ушла в столовую ужинать, оставив Валю одного. Это совсем немного нарушило устав. Чуть-чуть. И, скорее, не на прямую, а косвенно.
Зато Валя мог помечтать, не опасаясь нескромных взглядов. Только вот мечтать уже не хотелось.
Он удивился своему характеру, сел за пульт управления. Фрегат шел на скорости в 1/110 скорости света на нескольких процентах мощности основных двигателей. Так сказать, очень экономичный режим.
Но даже в таком состоянии покоя фрегат мог улететь неизвестно куда на неизвестном расстоянии. Чтобы этого не сделать, капитан, при помощи штурмана, высчитала круговой маршрут диаметром в три километра.
Здесь, как и в большинстве сфер, все было в порядке. Измайлович была опытным капитаном, чтобы оставить естественные и искусственные прорехи. Одно она не могла нейтрализовать – два приличных американских миноносца, уже с какой-то стати решивших, что это их территория и стремившихся, как минимум, вытеснить фрегат «Смелый». А если заартачиться – уничтожить.