В указе назван 31 гость, кому были назначены оклады. Конкретное сопоставление фамилий показывает, что из состава 1675 г. в 1687 г. не фигурирует 9 человек, или 7 фамилий 27* , место которых заняли другие люди. За 12 лет, таким образом, этот состав обновился ровно на половину. Но по-прежнему значительную часть всего количества гостей (19 человек) составляли родственники. Так, из новых фамилий встречаем троих Лабазновых (Яков, Кирилл, Сергей), троих Чирьевых (Афанасий, Иван, Гаврила), двоих Нестеровых (Федор и Илья). Пополнились некоторые старые фамилии. Среди Панкратьевых в качестве гостей, кроме Ивана, фигурируют Семен и Андрей, у Сверчковых, кроме Семена и Ивана,- Панкрат, к Василию Шорину добавился Михаил. Наряду с Евстафием и Василием Филатьевыми назван также гость Алексей Филатьев.
Сложившийся’ к 80-м годам XVII в. состав гостей почти целиком дошел до XVIII в. В первые полтора десятилетия XVIII в. насчитывается 27 фамилий гостей. Из числа новых по сравнению с 1687 г. можно назвать лишь Исаевых, Афанасия Олесова, Якова Бабушкина, да двоих торговых иноземцев, причисленных к гостям (Вестов, Фонкельдерман) 28* . Все другие принадлежали к старинным фамилиям, встречающимся в упомянутых уже источниках. Происхождение гостей, получивших это звание позже, точно устанавливается только для Исаевых. По переписной книге Мещанской слободы 1676 г. значится Ивашко Исаев с сыновьями Ивашкой, Семкой и Илюшкой родом из города Дубровны. В 1655 г. его «взял полоном» некто Матвей Васильев сын Жидовинов, после смерти которого он перешел к его брату Ивану. С убийством последнего в Симбирске Иван Исаев в 1671 г. был «освобожден на волю» и по указу 1673 г. перешел жить в Мещанскую слободу «без поручной записи». В это время он торговал в шелковом ряду и имел собственный двор «по Большой улице от Земляного города по правой стороне». В дальнейшем дела Ивана Исаева еще более упрочились. В 1676 г. он служил на мещанских кружечных дворах у питейной продажи и у денежного сбора головою, а через два года взят в гостиную сотню «и от того числа с мещаны служеб не служит и тягла в слободские расходы не платит» 29* .
Обратимся теперь непосредственно к судьбам гостей в XVIII в. Картину разрушения старых московских гостиных родов уже в начале столетия раскрывают окладные списки 1713 и 1717 гг. Только среди умерших гостей насчитывается 10 человек (И. Сверчков с племянниками, И. Климшин, И. Антонов, Г. Никитин, К. Климов, К. Лабазной с братьями, Н. Сырейщиков, В. Шапошников, С. Боков) и две умершие «гостиные жены» (М. Ф. Суханова и А. В. Шиловцова). Смерти эти либо прекращали род, либо приводили к оскудению семьи, как это было, например, с вдовами умерших гостей Семена и Василия Шиловцовых или с сыном умершего Саввы Малыгина. Степан Саввич Малыгин при отделении от отца получил всего 100 руб. «на дело, а из пожитков ему ничего не дано», из-за чего он не был записан после смерти Саввы даже в гостиную сотню и лишь после долгих хлопот обложен 5-рублевым окладом. Та же участь ожидала и тех немногих из гостей, кто еще числился в «наличных людях» и платил порой значительные оклады. Среди них: Матвей Семенников с детьми (160-рублевый оклад за него оплатил сын Федор), Иван Юрьев с сыном (50 руб.), Логин Добрынин с сыном (320 руб.), вдова Михаила Шорина, Екатерина Семеновна (15 руб.) 30* .
В ревизских сказках 1-й и последующих ревизий мы уже не встречаем фамилий этих лиц среди московских купцов 31* . Редкие известия, содержащиеся в архивных источниках, подтверждают факт оскудения. Михайла Федорович Шорин, например, занял в 1706 г. у Алексея Евстафьева сына Филатьева 5 тыс. руб. в заклад своего дома и «по смерти своей не расплатился», в результате чего жена Шорина едва не лишилась дома 32* . На оскудение прямо указывает справка о долгах покойного гостя М. Шорина, составленная позже в конторе конфискации 33* , а также дело об отдаче принадлежавших ему вещей и бумаг ярославским родственникам А. и И. Лузиным 34* . В аналогичной ситуации встречается имя «гостина внука» Петра Семенникова, у которого за долги были конфискованы вещи и товары в 1740 г. 35*
Из пяти оставшихся гостиных родов, представители которых продолжали занимать в XVIII в. более или менее видные места, наиболее выдающимся был род Исаевых. Детей Ивана Исаева следует отнести к числу немногих гостей и их потомков, которые добились в XVIII в. значительных успехов, выйдя в дворяне. Дела умершего до 1713 г. отца приняли его сыновья, Илья и Семен. Главой был, безусловно, Илья. Назначенный в 1712 г. обер-инспектором в Ригу, он сделал распоряжение, что по «отлучении в доме своем он имел усмотрение своему брату Семену Исаеву в Москве и других городах» 36* .
В судьбе Ильи, как и в судьбе Никиты Демидова, решающую роль сыграл Петр I, которому Илья стал известен в Архангельске и понравился своей сметливостью. Именно с этим обстоятельством и связывается его назначение в Ригу после занятия ее русскими войсками 37* . В должности обер-инспектора Илья Исаев был наделен довольно широкими правами, выступая в качестве и «первого надсмотрщика купецких дел», и «президента магистрата».Его первые действия на этом посту, сообщенные английским послом при русском дворе Ч. Витвортом, свидетельствуют одновременно и о решительности и о полномочности. Сразу после прибытия в Ригу он распорядился закрыть прежние учреждения, подведомственные магистрату, забрать их доходы, городскую артиллерию и обезоружить горожан 38* . Не исключено, что в первое время Илья Исаев осуществлял высшую власть в Риге не только в отношении купечества, но и других сословий. Лишь указом от 14 октября 1713 г. лифляндское шляхетство было отдано под ведомство рижского губернатора, а купечество – обер-инспектора Исаева, которому вменялось в обязанность доносить обо всех делах губернатору 39* .
Назначение обер-инспектором в Ригу предоставило Илье Исаеву с братом и привилегии, важные для их торговой деятельности: освобождение от тяглых купеческих служб, постоев, а также отсрочку платежей доимок до возвращения в Москву 40* .Факты эти показывают, что сами по себе преимущества для гостей в это время уже не были чем-то данным вместе с гостиным именем. Гостю, как и другим представителям купечества, их следовало заслужить, что свидетельствует о падении правового значения этого звания.
Указанные освобождения, впрочем, не являлись источником процветания, а лишь сопутствовали ему. Основные доходы Исаевым приносили суконные заводы, которыми управлял Илья 41* , и поставки сукна на нужды армии, осуществляемые им во время Северной войны совместно с Матвеем Евреиновым 42* . О величине этих поставок имеются данные в фонде Сената. 25 апреля 1711 г. «гостиной сотни Матвей Евреинов да гостиной сын Илья Исаев» просили мундирную канцелярию из числа невыданных им денег за поставленные туда в 1710 г. товары (сукна) в размере 4152 руб. 16 алтын 4 денег зачесть в платеж таможенной пошлины 43* .
Именно операции по поставке сукна армии и принесли Исаевым необходимый капитал и положение, позволившее им в дальнейшем продвигаться по служебной линии. Последующая карьера Ильи Исаева – неуклонное восхождение вверх. В 1720 г. он стал первым президентом Петербургского 44* , а с 1723 г.- Главного магистратов. В 1727-1729 гг. Илья Исаев состоял президентом Рижского магистрата и за успешное взимание таможенных сборов был награжден 2 тыс. ефимков из рижских доходов и серебряным кубком 45* . В 1731 г. он уже вице-президент Коммерц- коллегии 46* . Уволенный от службы 2 января 1737 г., он был пожалован 8 июля 1741 г. званием действительного статского советника и в соответствии с Табелью о рангах получил потомственное дворянство 47* .