Гляньте, Владимир Иванович, трёхдюймовки на палубе закрепили, наверняка и снаряды под брезентом спрятаны. Случись удачное попадание отчаянного турка, даже из винтовки не миновать беды. Расстояния то до берега смехотворные.
Мичман Ерин, всё слышали? Семафор на «Ростислав», пусть меры примут, мгновенно отреагировал Семёнов.
Почему на броненосец, не сразу на пароход?
А потому, дорогой Сергей Николаевич, что на реквизированных пароходах команды работают как правило из — под палки, а на «Ростиславе», ведущим конвой, въедливый старший офицер и он штатским спуску точно не даст.
Скажите, Владимир Иванович, почему командующий не спешит взять под контроль армии Константинополь, я понимаю, пока сил ничтожно мало, но с поддержкой флота можно выбить башибузуков из приморских кварталов.
Вы же генштабист, Сергей Николаевич. В Константинополе более миллиона населения, только 450 тысяч из которого, собственно, турки. В остальном армяне, греки, евреи, много кто ещё. Пять, десять тысяч штыков для такой операции капля в море, надо минимум 50 тысяч. Ну и потом, как верно заметил командир «Кречета» Непенин, чего их изгонять, надо создать условия, чтоб сами убежали, чтоб было куда бежать. И тогда Царьград переходит России практически без разрушений.
Хрен редьки не слаще, а греки да армяне не лучше турок, генерал — майор зло оскалился, попомните мои слова, Владимир Иванович, если заберём Проливы, нахлебаемся с такими «союзниками» да «единоверцами». Два года с момента формирования частей морской пехоты на Чёрном море мне навязывали «национальные батальоны». Куда там, даже взвода не набирается. Не хотят средиземноморские нации воевать и тяжело трудиться. Кейфовать и торговать их предназначение.
Николай Иванович мыслит точь также, да и я склоняюсь к выселению греческих общин с островов в Мраморном море. Климат тут райский, отчего не устроить санатории, пляжи для обделённых солнцем петербуржцев.
Мечты, мечты
Не такие уж и мечты, Сергей Николаевич. Многовековая мечта русского народа о Святой Софии осуществилась на наших глазах. Теперь надо поднапрячься и дать по рукам великокняжеской своре и агентам иностранных держав, достигшим высоких постов на российской службе. А то начинают, сволочи, гадить. Не по мелочи, по большому, Берлинский конгресс под нумером два устроить норовят.
Скажите. Что. Надо. Делать. Процедил герой высадки на Хоккайдо.
В Севастополе поговорим, «притормозил» Васильчикова осторожный Семёнов
Глава 15
Капитан первого ранга Кирилл Петрович Марфин, назначенный Небогатовым комендантом Константинополя, начинал день с поднятия флага на «Георгии Победоносце» и лишь потом отправлялся по делам комендантским. А что прикажете делать, коль не снял адмирал с командиров броненосца, не сваливать же всё на старшего офицера, хоть раз в сутки появиться перед матросами надо кровь из носу.
Из неуживчивых, неперспективных кавторангов в одночасье став кавалером ордена Святого Георгия и капитаном первого ранга, плюс комендантом Царьграда, Марфин мимо ушей пропустил слова командующего, что царь «от себя» героя ещё не наградил, и нечего спешить Марфину с пошивом нового мундира, кабы сразу адмиральский не потребовался.
На изрядно побитом «Георгии Победоносце» оставались только расчёты среднего и противоминного калибра и механик с десятком подручных. Героический броненосец, превращённый вначале в плавучую батарею, точнее говоря, в береговую батарею, ибо посажен на мель корабль был качественно, а затем и укреплён отменно, собирались перегонять в Севастополь. Но то уже с новым командиром, новыми офицерами и кондукторами. Небогатов поначалу решил поставить в одночасье ставший легендарным корабль, проломивший для России путь к Константинополю, на вечный прикол у храма Святой Софии, сделать броненосец плавучим музеем. Однако засевший на главной базе Черноморского флота великий князь Александр Михайлович затребовал «Георгия» для ремонта и затем демонстрации патриотической общественности.
Ещё и билеты за вход взимать начнут, напророчил Семёнов.
Нисколько не удивлюсь, Владимир Иванович, поддержал начштаба командующий, я князя неплохо изучил, а потому свято уверен, всё до копеечки пойдёт на нужды флота, ни полушки не осядет в карманах чиновников.
Изящно высмеяв Александра Михайловича, адмиралы прошлись с Марфиным до Святой Софии, синхронно сняв фуражки и осенив себя крестным знамением в сотне шагов от главной православной святыни.
Как только в Мраморное море прошли транспорта с батальонами десантного корпуса Брусилова, началось методичное «отжимание» турок из близлежащих к собору кварталов. Наиболее ярых фанатиков, бросающихся на пулемёты, прикончили в первые же дни, а сейчас приходилось наоборот, удерживать от расправы над мусульманским населением особо ретивых греков, армян, болгар, каковых в Царьграде насчитывалось ой как много. И жили ведь раньше «под игом» нехристей, стойко переносили тяготы и лишения, налоги повышенные, погромы и прочее, но как только пришли русские солдаты вмиг «крылья расправили» стонущие под султанским деспотизмом купцы, ремесленники, врачи и финансисты
За две недели, отсчитываемые с момента установления контроля над Святой Софией и первого богослужения в возвращённом люду православному храме, Константинополь покинуло более двухсот тысяч человек, в основном мусульмане. Во исполнение директивы Небогатова русские десантники на рожон не лезли, устраивая первые блок — посты только в зоне прямой видимости виртуозовартиллеристов с «Трёх Святителей». Но когда стало понятно, что «сломался турка, бежит», да и горожане из числа христиан быстро сорганизовались в дружины, дело пошло «веселее». Константинопольские христиане знали каждый закуток как в городских трущобах так и фешенебельных кварталах, где преимущественно проживали европейцы и богатейшие люди Царьграда, что помогало в «зачистках»
К 15 августа картина прояснилась. Младотурки, основные силы которых располагались в Македонии, были буквально растерзаны сербской и болгарской армиями. Сербы на третий день военных действий вышли на границу с Черногорией, уничтожив более семи тысяч турецких солдат близь Митровицы и Приштины, что вызвало всплеск негодования австрийских газетчиков, утверждавших, что сербы устроили резню и убийство пленных. Командующий сербской армией генерал Радомир Путник категорически опроверг «гнусные обвинения венских пройдох» и ту же взял Куманово и Скопье, перехватив отступающие части противника на марше. Пока сербы рвались к морю Адриатическому, сцепившись уже не с турками, но с албанцами за Дуррес и Лежа, болгары разрезали надвое европейские владения Османской империи ударом на Кавала и вышли к Эгейскому морю. Телеграмма Небогатова, получившего от царя полный карт — бланш на время боевых действий, более похожая на ультиматум, остановила спешащие к Константинополю болгарские части на линии разграничения: Александруполис (Дедеагач) Адрианополь южная граница Болгарии по Чёрному морю.
«Братушки» расстроились и заявили было свои права на хотя бы выход к Мраморному морю, на что получили знатный «отлуп» от адмирала, посоветовавшего сначала с греками разобраться, ведь эллины, захватив Салоники претендуют на Македонию и Фракию. А Великая Россия, сокрушившая Турцию, не намерена раздавать территории, политые кровью своих воинов. Надо будет пять миллионов добровольцев выставит Русь, но Святую Софию не отдаст, не поддастся шантажу и призывам к мирной конференции (шпилька в адрес Вены). Надо будет двадцать миллионов штыков выставит Российская Империя и раздавит всех врагов и недоброжелателей! После такой публичной отповеди Фердинанд и Франц Иосиф синхронно «заболели», а Вильгельм срочно испросил разрешения прибыть в Петербург для консультаций с «кузеном»
В аннексировавшей Боснию и Герцеговину Австро — Венгрии уже и не рады были «запущенному процессу раздела турецкого наследства» и спешно искали «ключи от мира на Балканах» в Лондоне. Но и британцы, прошляпившие дерзкую операцию Черноморской эскадры, оказались не готовы к тому, что Османская империя рухнула как карточный домик. В две недели потеряна столица, султан под гарантии и под конвоем русских переправлен на азиатский берег Босфора с предложением обосноваться в Анкаре и унять не разбежавшиеся воинские части, за что получит страну хоть и изрядно усечённую, но всё — таки останется «владыкой правоверных». Тем более оппонентов из младотурок по заверениям адмирала Семёнова, русские в Малую Азию не пропустят, уж оружие точно отберут, а сторонникам Абдул — Хамида винтовки оставят. Но! Если хоть какая сволочь дерзнёт обратить оружие против российских воинов армянские дружины с российскими инструкторами и казачьи части, переброшенные с Дона и Терека, изничтожат всех до единого мусульман, от старцев до детей малых! Абдул — Хамид и его окружение, потрясённые крушением империи, безропотно выслушали обращение Небогатова, зачитанное Семёновым с грозно — зловещими интонациями, испросили охрану до Анкары и, извиняясь, озвучили просьбу, разрешить хотя бы греков из Измира турнуть, ибо в противном случае «народ правоверный не поймёт»