Поэтому в ответ на прямой вопрос императора: «Ты будешь этим доволен?» твердо ответил: «Да, ваше императорское величество!»
По крайней мере, Николай I сразу был удовлетворен, поскольку следующий вопрос он задавал только своим близким друзьям:
— И пожалуйста, в домашней обстановке, при своих, можешь не кивать мне «ваше императорское величество», а просто государь, или чуть длиннее «ваше величество». Согласен?
М-гм, согласен ли он? Раньше Макурин мог только мечтать. Он, как и большинство чиновников, неоднократно слышал, что личные друзья в неофициальной обстановке имели некоторую вольность при обращении. Но сам, конечно, мог только мечтать об этом. И вот теперь император позволяет ему так обращаться, как уже точно личному другу, да еще в вопросительной форме, дескать, можешь соглашаться, а можешь и не соглашаться, как тебе угодно, мой друг?
Ну, здесь он уже сдерживаться не будет:
— Почту за честь, государь за такое милостивое разрешение!
— Ага, — удовлетворенно кивнул Николай, — я со своей стороны тоже буду рад такой дружбе. Вместе мы сделаем гораздо больше, чем я один.
Они посмотрели друг на друга, довольно помолчали. Затем Николай продолжил награждать святого уже официально:
— Как россиянин, приравненный к императорской семье, ты не можешь не быть классом не ниже действительного тайного советника!
Император сказал твердо, даже почти зло, словно понизил его, а попаданец подумал, что вот ведь, взобрался на верхушку петровской лестницы, о которой вроде бы мечтал как о твердом карьерном росте, но ведь мечтал. Как бы о русской сказке, сюжет который то ли есть в реальности, то ли нет.
А вот стал он действительным тайным советником, а как-то не радостно. Всяк чувствуется обязанности и служебные тяготы. А ведь действительно, это чиновничья шушера внизу болтается, выдавая свои мелочи за важность. А вот чиновники высших классов действительно работают и серьезно влияют на всю Россию. Не все, конечно, но личные друзья императора, такие, как, например, А.Ф Орлов, А.Х. Бенкендорф и некоторые другие оставили заметный след в истории страны. Но и работали они, как волы, упорно, много и тяжело.
Макурин никак не отозвался словами, посчитал, что это будет излишне, но голову согнул в элегантном знаменитом кивке «по-Макурински». Показал, что ценит императорскую благодать и понимает, что это будет ему стоить.
— И вот к сему, — Николай словно продолжал их молчаливый разговор, — я решил ликвидироватьСвятейший Синод. Раньше это учреждение было вполне приемлемо в моем государстве, как могло, помогая мне. Но с твоим появлением Синод явно устарел и уже особо и не нужен. В свое время, как и остальные петровские коллегии, он был хорош, он был эффективен. Но время ходит, пора и ему в прошлое.
Это не нуждается в обсуждении, — предупредил монарх, — я уже решил и от этого не отступлю. Но вот что бы я хотел от тебя узнать — что вместо Синода создать — патриархат во главе с патриархом или министерство религий во главе со светским министром.
— Министерство, — не раздумывая, сказал Макурин, — Господь мой Вседержитель в беседе со мной, смиренным, четко очерчивал мысль — Бог на Небе один — единственный и другого такого нет. Люди по своей простоте и наивности наполнили Небо Божествами. Одних только Иисусов Христов несколько — и православным, и католическим, и протестантским. А присмотреться — какая разница? Да еще Аллах, Будда и прочих, нередко придуманные людьми. Бог же он один!
— Однако же, — удивился Николай, — да ты целый церковный инсургент — настоящий бунтовщик. Не побоишься пойти миллионов верующих?
— Нет, государь, ведь я буду нести слово. Подлинное слово, а не списанное с книг. И когда мы прорвемся в народное сознание, что любой бог единый, только форма у него разная, тогда и россияне станут едины и сплоченны.
Глава 2
Внеочередное заседание Государственного Совета в присутствии его императорского величества состоялось в 11.00 третьего дня от его вторичного пришествия на Небо. Нет, это не календарь новый в России был обозначен, это всего лишь Андрей Георгиевич так считал про себя.
Нехороший августейший монарх после обсуждений наград Макурина в виде орденов и чинов сумел втиснуть и должностные обязанности святого. Он был не только назначен министром, но и между делом (noblesse oblige!) стал генерал-адъютантом императора и членом Госсовета. И ведь не откажешься! Император все это всучивал под соусом «Вы должны стать настоящим сановником». Действительно, как это быть министром и не оказаться генерал-адъютантом или, например, членом Государственного Совета. Ужас, хе-хе! Вот и сиди теперь на скучнейшем заседании и напускай на свою моську соответствующую физиономию.