Официальное сообщение гласило: «Революционная партия решилась произвести варфоломеевскую резню в ночь с 10 (22) на 11 (23) января. В полночь, одновременно, были произведены во всех губерниях нападения на разные города и военные отряды, расположенные в деревнях и местечках. Нападая врасплох на спящих солдат, бунтовщики резали их в постели. В деревне, около Седлеца, где солдаты мужественно защищались в занимаемом ими доме, мятежники произвели в доме пожар и сожгли живыми храбрых защитников. Эти свирепства были повсюду тотчас же подавлены войсками, которые нанесли весьма значительный урон бунтовщикам, отраженным на всех пунктах. Во всем царстве объявлено военное положение»260.
Восстание 1863 года вызвало взрыв антирусских настроений во французской и английской прессе. И если в «противоестественных и противогосударственных обществах»261 революционеров-демократов, описанных Достоевским в «Бесах», много говорили «…о полезности раздробления России по народностям с вольною федеративною связью, об уничтожении армии и флота, о восстановлении Польши по Днепр»262, то их польские, французские и английские коллеги, поддерживаемые революционными демократами в эмиграции, мечтали о восстановлении Польши по Смоленск, о раздроблении России, о превращении ее в государство, подобное Китаю263. 10 июня 1863 года Жонд Народовый – правительство мятежников – издал декрет, гласивший, что целью движения является не только завоевание независимости собственно Польши, но и отторжение «от Москвы» литовских, белорусских и украинских земель, входивших некогда в состав Речи Посполитой264.
Одновременно русский офицер ежедневно узнавал о жестокости мятежников. «Зверства их, особенно к крестьянам, – докладывал наместник Царства Польского великий князь Константин Николаевич императору 2 (14) мая 1863 года, – превосходят всякое воображение! Они их вешают и режут беспощадно, даже жен и детей. Чрез это крестьяне совершенно терроризированы… От всеобщего терроризма происходит также и всеобщая безнаказанность»265. Повстанцы действительно беспощадно расправлялись с «освобождаемым» ими народом, жгли деревни за отказ от поддержки и т. п.266
В ответ на поддержку русских военных польских крестьян и крестьянок вешали, иногда по двое и по четверо вместе, связывая в «братском» объятии. Были и случаи расправ с детьми267. Часто перед убийством людей пытали, сдирали с них кожу, вырезали сердце и т. п.268 Карательные акции осуществляли так называемые жандармы-вешатели. Как правило, это были наиболее религиозные и наиболее беспощадные кадры мятежников, совершавшие весьма жестокие убийства269. «Эти господа, – вспоминал участник событий, – переезжая в пределах своего района с места на место, поддерживали в жителях революционный жар веревкой и пулей»270.
«Поляку, воспитанному в иезуитской школе, – вспоминал другой очевидец, – ничего не значило содрать кожу с живого человека, даже брата-поляка, вонзить кинжал в сердце мирного гражданина, отца семейства, или отравить его ядом. Ксендзу, служителю алтаря Господня, проповедующему с кафедры о человеколюбивом учении Христа, ничего не значило самому убить какую-нибудь беспомощную женщину в глазах ее детей, повесить беззащитного старца или отравить не внемлющего их богопротивному учению»271. С крестьянами такие люди не церемонились272. Террор, развязанный революционерами, и мягкость правительства вызвали колебания – крестьянство в Польше начало склоняться в сторону «настоящей», то есть сильной власти273. Были случаи, когда крестьяне и старосты умоляли русских офицеров не разговаривать с ними, «потому что их за это повесят»274.
Сами поляки не переставали писать о жестокостях со стороны русской армии. Вместе с восставшими волонтерами сражались вчерашние враги России по Крымской войне – французы, итальянцы, англичане, поданные Австрии. Парижский польский комитет постоянно планировал провокации с целью интернационализации конфликта. Одним из таких проектов стала посылка судов с оружием к берегам Балтики. На эти цели было собрано около 700 тыс. франков, и при организационной поддержке лондонского комитета был зафрахтован пароход «Уорд Джексон», на который было погружено 600 бочонков с порохом, три нарезных орудия, 1200 карабинов, 2000 сабель и 300 добровольцев275.