Партийные комитеты штабов, управлений, военно-учебных заведений, научно-исследовательских учреждений преобразовывались в политотделы. Тем самым восстанавливалась единая система политорганов. Она приводилась в соответствие с новыми задачами, которые ставились перед армией и флотом. Создавался также институт заместителей командиров рот по политической части.
Обширная программа деятельности развертывалась перед Главным политуправлением. Взять только введение института заместителей командиров по политической части в ротах, батареях, эскадрильях и равных им подразделениях. Восстановление политработников в ротном звене должно было стать не механическим возвращением к старому. Предполагалось осуществить крупное политическое и организационное мероприятие на новой основе, с учетом качественно нового этапа развития Вооруженных Сил и значительно возросших задач, в том числе и в области партийно-политической работы. Введение политработников в подразделениях призвано было усилить воспитательную работу с личным составом там, где в первую очередь решаются задачи боевой и политической подготовки, укрепления политико-морального состояния и воинской дисциплины.
Встала задача подготовки политработников подразделений. В соответствии с постановлением ЦК КПСС началось создание высших военно-политических училищ. Во всем, что касалось учебных программ, укомплектования училищ, их размещения, самым непосредственным образом участвовал А. А. Епишев. По его совету на должности начальников училищ выдвигали офицеров из числа лучших заместителей начальников политотделов армий. В одном случае от этой установки пришлось отступить. Военный совет и политуправление Уральского военного округа рекомендовали назначить начальником Свердловского высшего военно-политического училища полковника Б. П. Уткина. Он в то время был начальником политического отдела дивизии. К тому же и кто-то из руководителей округа не поддерживал кандидатуру. В управлении кадров Главного политуправления также не было единой точки зрения на этот счет. Тогда, как рассказывает генерал-лейтенант в отставке Л. П. Вахрушев, доложили начальнику.
— А вы знаете лично товарища Уткина? — поинтересовался Алексей Алексеевич. — Каково ваше мнение об этом политработнике?
— В дивизии, где политотдел возглавляет товарищ Уткин, мне довелось побывать, — отвечал Леонид Петрович. — На месте я знакомился с работой Бориса Павловича, подчиненные о нем отзывались очень хорошо. Он вполне заслуживает быть начальником училища.
Алексей Алексеевич, как бы подведя итог, заключил:
— Имейте в виду, что дело не только в том, какое служебное положение занимает офицер, а надо быть уверенным, способен ли он успешно выполнять задачи, возлагаемые на него на новой должности.
Время показало, что выбор был сделан правильный, Б. П. Уткин много сделал для становления высшего военно-политического училища, проявил себя способным руководителем и в последующем вырос в крупного политработника, стал генерал-полковником.
Изучать кадры не по бумагам, а по результатам их практической работы, строго учитывать мнение тех, кто служит, трудится вместе с выдвигаемыми на повышение товарищами, — так наставлял Алексей Алексеевич. По его инициативе в Главном политуправлении при рассмотрении предложений о назначении руководящих работников был установлен порядок: представляемые кандидатуры обсуждать, во-первых, с заместителями начальника Главного политуправления, во-вторых, с начальниками соответствующих управлений, в-третьих, у А. А. Епишева и, в-четвертых, на Бюро ГлавПУ. Такой порядок соблюдался строго. Он позволял меньше допускать ошибок при решении кадровых вопросов.
Что касается кадров самого Главного политического управления, то они всегда отличались стабильностью. Все знали: выходить к А. А. Епишеву с вопросом о расширении управления, отдела можно в самом крайнем случае, когда необходимость увеличения численности стала очевидной для всех. Видимо, и по этой причине несколько десятилетий в аппарате ГлавПУ отмечались совсем незначительные изменения, что касается его численности.