Маршал Советского Союза И. С. Конев: «После успешной Висло-Одерской операции мы думали быстро дойти до Берлина. Когда форсировали Одер, планировали развитие операции на Берлин. Ставка нас поддержала и сообщила, что 1-й Белорусский фронт планирует то же. Это нас еще более обязывало к наступательным действиям. Но жизнь внесла коррективы. Как только наши войска перешли в наступление с плацдармов на Одере, мы сразу же почувствовали сильное сопротивление врага. Перед нами оказались немецкие дивизии, переброшенные с запада, с флангов, из резерва. У немцев возник новый фронт обороны с организованной системой огня, с соответствующими резервами. Попытки некоторых наших армий прорвать оборону противника не имели успеха. И 1-й Белорусский фронт, выйдя на Одер, приостановил наступление в связи с действиями померанской группировки противника.
Войска нашего фронта физически устали. У нас были значительные потери в людях, танках. Стрелковые дивии состояли из 3 — 4 тысяч человек. Мы имели всего лишь 50 — 60 процентов боеготовых танков. Тыл растянут на 500 километров. Подвоз ограничен. Боеприпасы остались на сандомирском плацдарме. Бензина на наступление не было. Голодный паек во всем. Если бы мы наступали, неизвестно, что было бы».
Маршал Советского Союза М. В. Захаров: «Могла бы быть Варшавская операция времен гражданской войны».
Маршал Советского Союза И. С. Конев: «Василий Иванович, бросьте вы полемику с Г. К. Жуковым. Зачем нам поднимать этот вопрос? Были у нас ошибки? Да, были. У меня? Были. У Ставки? Были. У вас, Василий Иванович? Были. Но разве в этом дело? Мы одержали победу в жестокой войне. Против советских войск немцы дрались до последнего. Берлин нам достался тоже с большими потерями. Мы воевали не с ветряными мельницами, а с сильным противником. И надо в полный голос говорить о беспримерном подвиге советских людей в Великой Отечественной войне.
Вы, Василий Иванович, воевали замечательно, а теперь устраиваете ненужные драчки. Давайте прекратим это».
Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский: «У меня был крупный разговор со Сталиным, когда меня переводили с 1-го Белорусского фронта на 2-й Белорусский фронт. Я выразил свое неудовольствие в связи с новым моим назначением. Сталин спросил: «А что, Жуков менее вас грамотен?» — «Нет, — говорю, — он ваш первый заместитель». «Ну, то-то!» — сказал Сталин.
Сталин далее пояснил: «Создается три фронта, на которые возложена задача закончить войну. Эта тройка должна действовать вместе. Если Жуков задержится, вы ему поможете с севера. Ваше направление тоже очень важное». Но и я не помог Жукову. Ведя тяжелые бои, наш фронт слишком растянулся. Если бы мы в феврале 1945 г. повели наступление на Берлин, оно могло бы сорваться, и неизвестно еще, какие были бы последствия такого срыва».
Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский: «Мы прошли до Нейсе без передышки 700 километров. Левый фланг фронта не продвинулся, его отвлекла Силезия. В этих условиях 1-й Украинский фронт идти за Нейсе не мог, а без нас не мог наступать и 1-й Белорусский фронт. Я поддерживаю Ивана Степановича, что спор о возможности взятия Берлина в феврале 1945 г. беспредметный».
Маршал Советского Союза К. С. Москаленко: «Вопрос о возможности взятия Берлина в феврале поднимался еще в 1945 г., после окончания войны, на конференции в Берлине, которой руководил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Выступавший на конференции представитель Генерального штаба Енюков весьма тактично спросил, можно ли было взять Берлин в феврале. Г. К. Жуков дал отрицательный ответ».
Генерал армии А. А. Епишев: «Так как же, Василий Иванович, единодушие выступавших товарищей вас не поколебало?»
Маршал Советского Союза В. И. Чуйков: «Нет, почему же? Большое-большое спасибо товарищам за критику. Я сразу руки вверх не подниму, но добиваться выступления в печати со своим вопросом не буду».
Генерал армии А. А. Епишев: «Разговор состоялся полезный. Авторы мемуаров — это люди, пользующиеся у нашего народа большим доверием. И надо, чтобы такое доверие оправдывалось, а не подрывалось. Нужно свято оберегать все, что делалось партией, народом, Вооруженными Силами в Великой Отечественной войне, показывать все величие нашей Победы над фашистской Германией, на героических традициях народа и армии воспитывать молодежь, готовить ее к беззаветному служению Родине. Что касается положения товарища Чуйкова о возможности взятия Берлина в феврале 1945 года, то оно не научно, не отвечает действительности. Нельзя же строить свои рассуждения, как это делает Василий Иванович, на формуле «если бы». Выступавшие товарищи довольно убедительно показали несостоятельность его тезиса. У нас нет предмета для спора, и, как уже говорили здесь товарищи, мы его должны снять. Надеемся, что Василий Иванович внесет коррективы в свои мемуары. В них есть и другие серьезные неточности. Читая ваши мемуары, создается впечатление, что на фронте, кроме 8-й гвардейской армии, никто успешно не действовал. Вы в своих мемуарах огульно осуждаете начальников, которые прибывали к вам на КП, пишете, что они не умели командовать и были полны неприязни к тем командующим, которые хорошо проводили операции.