...Четырнадцать вражеских танков и штурмовых орудий вышли на Житомирское шоссе. Но вот головной танк с тралом подорвался на минах. Остальные невольно подставили свои борта под огонь наших 85-миллиметровых пушек. У одной «пантеры» от прямого попадания снесло башню, следовавший за ней «фердинанд», не успев произвести выстрела, вспыхнул факелом. Левее от него дымил «тигр». Гремела стрельба, трассирующие снаряды прорезали горизонт множеством трасс, воздух был, казалось, до предела наполнен грохотом разрывов. В двухстах метрах от командного пункта, с которого вел наблюдение за полем боя А. А. Епишев, вражеский фугасный снаряд угодил в пушку. Поединок между танками, штурмовыми орудиями и нашей артиллерией продолжался недолго — остальные «тигры» и «фердинанды» повернули назад.
А. А. Епишев своими глазами увидел, насколько совершеннее стала противотанковая артиллерия. Четырнадцать вражеских танковых орудий были не в состоянии бороться с истребительно-противотанковыми пушками, искусно замаскированными и прикрытыми с фронта и флангов минными полями.
Но гитлеровцы не собирались отступать. Перегруппировав силы, они вновь бросились вперед.
Позиции нашей артиллерии потонули в дыму. В боевых расчетах увеличилось количество раненых и убитых. И дым не успел еще рассеяться, как вновь появились теперь уже шестнадцать танков. Но и они, оказавшись под массированным огнем наших артиллеристов, стали пятиться, а затем откатились назад. Бронированный кулак был выбит из рук гитлеровского командования. Его попытка сбросить советские войска в Днепр провалилась. Фронт стабилизировался. Манштейн писал в своих мемуарах, что последний из задуманных им ударов на Киев был сорван в результате распутицы. По-иному оценивал причины провала контрнаступления один из офицеров 7-й танковой дивизии врага: «К концу ноября наша дивизия потеряла не менее 70 процентов личного состава и почти весь танковый парк... Обескровленные и измотанные части выдохлись и не в состоянии были продолжать атаки»[82].
Когда стих грохот боя и наступила относительная тишина, А. А. Епишев попытался проанализировать развитие событий на Житомирском шоссе. Было очевидно, что успеху способствовал прежде всего оперативный маневр силами, то, что и артиллеристы — истребители танков, и саперы отряда заграждений от рядового до генерала прониклись важностью поставленной задачи. Задержись на четверть часа истребительно-противотанковая артиллерия и отряд заграждений — положение могло сложиться по-иному. С наблюдательного пункта стрелкового корпуса А. А. Епишев доложил командующему фронтом, что на пятидесятом километре Житомирского шоссе противник остановлен.
— Спасибо, Алексей Алексеевич, выручили, — одобрил Н. Ф. Ватутин. — С минуты на минуту подойдут резервы, и тогда действуйте по своему плану. За ваши ратные подвиги объявляю благодарность!
— Служу Советскому Союзу! — ответил А. А. Епишев.
По прибытии в штаб армии он доложил К. С. Москаленко о приказе командующего фронтом, о том, как он был выполнен. Алексей Алексеевич отметил четкие действия артиллеристов, мужество и боевое мастерство саперов, назвал фамилии наиболее отличившихся командиров, политработников, бойцов, которые заслуживают боевых наград.
Затем он пригласил начальника политотдела, посоветовал ему оперативно нацелить внимание партийных организаций на то, чтобы выявить всех воинов, которые проявили героизм и мужество в боях, сделать их боевой опыт достоянием всего личного состава частей и соединений армии. И вскоре подвиги героев как бы стали жить второй жизнью. О них рассказывалось в армейской и дивизионных газетах, в боевых листках. Особо отличившимся посвящались специальные листовки «Передай по цепи», пользовавшиеся широкой популярностью среди личного состава. В ряде подразделений появились «Журналы боевой славы», в которых отмечались наиболее выдающиеся подвиги. Записи в них делались по решению парторганизации.
Герои Днепра и освобождения Киева шли дальше, на запад.
Много лет спустя А. А. Епишеву довелось присутствовать при открытии в городе-герое Киеве мемориального комплекса — Украинского государственного музея истории Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. С волнением он вчитывался в фамилии Героев Советского Союза, выбитые на мраморных плитах. Некоторых из них Алексей Алексеевич знал лично по битве за Днепр — подлинной эпопее массового героизма, мужества и отваги. 2438 участников этой битвы — сыны и дочери всех народов нашей Родины — были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.