В машине приказал адъютанту:
— Запиши номер части и напомни мне завтра утром. Надо съездить туда и помочь майору. Он, видимо, недавно принял полк.
На КП 17-й воздушной армии попали под утро. Здесь Н. Ф. Ватутина встретили командарм генерал-майор авиации С. А. Красовский, его заместитель по политической части генерал-майор авиации В. Н. Толмачев и начальник штаба полковник К. И. Тельнов.
— Ну как дела, товарищи? — поздоровавшись, спросил Ватутин. — План боевого использования авиации готов?
— Так точно, — ответил Красовский.
— Что ж, давайте посмотрим.
Несколько дней назад Ватутин уже побывал в этой армии. Тогда он поставил перед ее командованием боевые задачи. 17-я воздушная должна была прикрыть ударную группировку 5-й танковой армии на исходном рубеже для наступления, содействовать войскам 5-й танковой и 21-й армий в прорыве обороны противника на направлении их главных ударов. Кроме того, авиаторам предстояло обеспечить ввод в прорыв подвижных соединений, содействовать их выходу в район города Калач и не допускать подхода резервов противника к участку прорыва и району действий подвижных соединений с юга и юго-запада[17].
Напряженно работал в эти дни оперативный отдел. Разрабатывались и уточнялись план боевого использования частей 17-й и 2-й воздушных армий, плановая таблица взаимодействия с войсками фронта, боевой приказ командующего армией и другие оперативные документы. Отделы штаба детально спланировали организацию боевого и оперативного, материального и аэродромного обеспечения боевых действий авиации. И вот теперь все это было представлено на рассмотрение и утверждение командующему войсками фронта.
— Чтобы завоевать и удержать господство в воздухе, — докладывал генерал Красовский, — буду уничтожать авиацию противника силами двух истребительных дивизий во время прикрытия ими сухопутных войск и обеспечения других родов авиации, а также ударами 221-й и 262-й бомбардировочных дивизий по вражеским аэродромам. Поддержку войск фронта в ходе прорыва обороны противника и ввода в прорыв подвижных соединений намерен осуществлять эшелонированными действиями групп штурмовиков. Для борьбы с подходящими резервами противника имею в готовности резерв — одну бомбардировочную дивизию и четыре полка ночных бомбардировщиков.
— Если я правильно понял, — сказал Ватутин, — в основу планирования боевых действий авиации положен принцип массирования ее сил на направлении главных ударов и тесного взаимодействия с сухопутными войсками?
— Так точно, — подтвердил Красовский. — Для чего пункты управления командующих армиями, моей и 2-й воздушной, будут развернуты неподалеку от вашего КП. В штабы 5-й танковой и 21-й армий мы направим авиационных представителей со средствами связи. Люди для этого уже подобраны и проинструктированы.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Ватутин. — А как вы намерены осуществлять приближение частей и соединений армии к районам предстоящих боевых действий?
— Чтобы замаскировать основные взлетно-посадочные полосы, личный состав батальонов аэродромного обслуживания оборудовал ложные аэродромы. С них будет имитироваться взлет самолетов. Для этого в ночное время станем запускать шары-пилоты с горящими лампочками[18].
— Что ж, — выслушав Красовского, подытожил Ватутин, — чувствуется, что у вас все продумано, учтено. Давайте карту. У меня лишь несколько частных замечаний, вернее, пожеланий. — И прежде чем утвердить план боевого использования авиации, он сделал на карте следующую запись: «Боевой авиации вести разведку на себя, искать объекты противника (резервы, колонны, районы сосредоточения). Быть готовой наносить массированные удары всей авиацией при обнаружении крупных резервов, особенно танковых и моторизованных дивизий противника».
Днем Н. Ф. Ватутин прибыл в 21-ю армию. Генерал И. М. Чистяков хотел было доложить по-уставному, но Николай Федорович взмахом руки остановил его:
— Не надо докладов, Иван Михайлович. Ведите-ка лучше в тепло да накормите чем-нибудь. Со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было. За столом и поговорим.
— Да как же так?! — Чистяков с укором взглянул на Семенчука. — Что же вы, майор, о командующем так плохо заботитесь?
— А что я могу сделать? — развел руками адъютант. — Ведь день и ночь на колесах. Даже консервы некогда подогреть.
— Семенчук ни при чем, — заступился за адъютанта Ватутин. — Он и так норовит из моего «виллиса» походную кухню сделать.