Целых три часа потребовалось гитлеровскому командованию, чтобы навести в своих потрепанных, дезорганизованных в результате контрподготовки войсках мало-мальский порядок и все же бросить их в генеральное наступление[29]. Главный удар, как и предполагал Ватутин, враг наносил на Обоянь. Гитлеровское командование бросило в бой пять танковых, одну моторизованную и две пехотные дивизии, поддержанные двумя отдельными батальонами тяжелых танков «тигр» и дивизионом новых штурмовых орудий «фердинанд».
Предугадал Николай Федорович и направление второго удара врага — на Корочу. На этом направлении действовали три танковые и столько же пехотных дивизий противника.
Таким образом, уже в первый день наступления враг ввел в сражение против войск Воронежского фронта в общей сложности пять пехотных, восемь танковых и моторизованную дивизии.
Гвардейцы Чистякова и Шумилова с исключительной отвагой и мужеством встретили врага. Боевые донесения тех дней повествуют о беспримерном героизме бойцов и командиров 214-го полка 73-й гвардейской стрелковой дивизии, которые двенадцать часов сдерживали натиск 120 вражеских танков, в числе которых было 35 «тигров», и двух полков пехоты. Гвардейцы уничтожили 39 танков и более тысячи гитлеровских солдат и офицеров.
Особую стойкость проявили бойцы 3-го батальона. Противотанковыми гранатами и бутылками с зажигательной смесью они сожгли 12 бронированных машин врага. К концу боя в строю батальона осталась лишь треть бойцов и командиров. Но они не пропустили вражеские танки.
За этот подвиг все воины батальона были награждены орденами и медалями, а трое из них — капитаны А. А. Бельгин, И. В. Ильясов и сержант С. П. Зорин — удостоились высшей награды Родины — звания Героя Советского Союза.
В первый день наступления гитлеровским войскам не удалось прорвать оборону армий Воронежского фронта ни на одном из двух выбранных ими направлений. Они лишь вклинились в нее на отдельных участках на 8—10 километров.
Но Ватутин отлично понимал, что Манштейн, зная, кто стоит перед ним, не смирится с подобным положением и попытается во что бы то ни стало взять реванш за свои поражения на Северо-Западном фронте в 1941 году и под Сталинградом зимой 1942 года. Поэтому-то к следующему дню сражения Николай Федорович готовился с особой тщательностью.
Он поставил войскам фронта задачу: упорной обороной изматывать наступающего противника, не давая ему возможности растекаться в местах вклинивания в сторону флангов. Командующий 1-й танковой армией генерал М. Е. Катуков получил приказ выдвинуть два корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и занять ими оборону на рубеже Меловое, Яковлево.
Одновременно 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса по приказу Ватутина начали совершать ночной марш в районы Тетеревино, Гостищево, чтобы с рассветом 6 июля нанести оттуда контрудар в направлении Белгорода[30].
Командующий Воронежским фронтом не оставил без внимания и северо-восточное направление. Чтобы не допустить здесь развития наступления врага, он выдвинул сюда из второго эшелона фронта 69-ю армию генерала В. Д. Крюченкина и 35-й гвардейский стрелковый корпус генерала С. Г. Горячева, а для предотвращения прорыва противника в северо-западном направлении значительно усилил за счет своих резервов оборону 40-й армии.
Как и предполагал Ватутин, утром 6 июля гитлеровское командование бросило против войск Воронежского фронта крупные танковые силы: на отдельных направлениях плотность вражеских танков и штурмовых орудий достигла 100 машин на километр фронта. Казалось, что ничто не сможет устоять перед такой мощью. Но враг имел дело с советскими воинами, защищающими свою Родину. А перед ними была бессильна даже хваленая крупповская сталь.
Первыми в бой вступили танкисты-катуковцы. На рубеже Меловое, Яковлево разгорелись ожесточенные танковые сражения. «В течение нескольких часов сотни танков превратились в металлический лом. Земля стонала от разрывов снарядов, авиационных бомб и грохота танков. В небе непрерывно находились сотни самолетов, шли ожесточенные воздушные бои. От черных туч пыли, поднятой танками, взрывами артиллерийских снарядов, авиационных бомб, и копоти горевших машин земля и небо стали серыми и мрачными. Исчезла линия горизонта, скрылось солнце, его раскаленный диск еле пробивался сквозь мглу»[31].
Большую помощь танкистам оказывали авиаторы. Десятки тысяч бомб сбросили на врага советские бомбардировщики, ряды наступающих фашистских танков обрабатывали метким огнем штурмовики. Их действия надежно прикрывали истребители. Только части и соединения 2-й воздушной армии за этот день совершили 892 самолето-вылета и сбили в воздушных боях около 100 вражеских самолетов.