для свободного заряжения ружей. Когда неприятельская
кавалерия нападает на пехоту, то ту же минуту построить
сомкнутую колонну во все стороны, или баталион каре.
Всe атаки делать с криком, а особливо казакам; вo время
наступления барабаны бьют скорый поход и музыка играет.
Артиллерии генералу предписываю избирать и определять
к пушкам места для верного действия. Его обязанность
направлять их благоразумно и во время сражения уведомить
всех подчиненных своих, где он сам находиться будет, чтобы
все знали, ибо сие нужно. В баталии фридландской
генерал-майор Резвой не объявил своего местопребывания, и
в нужде не могли его находить. Генерал артиллерии должен
быть в середице между первой и второй линии; он даег
знать непременно и корпусным начальникам, где он будет.
Я уверен в храбрости вверенной мне армии, и что всякий
чин потщится благоразумно и храбро действовать, ибо
государь наш всемилостивейший и любезное наше отечество сего
гребуют, и мы должны доказать сыношую нашу любовь и
непобедимую храбрость. Господам начальникам войск
вселить в солдат, что все войска неприятельские не иначе что,
как сволочь со всего света, мы же русские и единоверные.
Они храбро драться не могут, особливо же боятся нашего
штыка. Наступай на него! Пуля мимо. Подойти к нему — он
побежит. Пехота коли, кавалерия руби и топчи! Г.г.
офицеры наши всему свету доказали храбрость, преданность,
ревность и послушание, следовательно ныне они более и
более в глазах моих оправдают заслуженную- признательность.
Тридцать лет моей службы и тридцать лет, как я врагов
побеждаю чрез вашу храбрость. Я всегда с вами, и вы со
мною!
В Голлабрюнне2 храбрые полки: Киевский гренадерский,
6 егерский и Черниговский драгунский, были свидетелями,
как мы, быв окружены стотысячною армиею, в числе 4
тысяч и без провианта, пробились сквозь и взяли в плен
французов. Теперь нас пятьдесят тысяч. У нас кроме провианта
есть вино и мясо, есть и того более доброй воли служить
государю императору верно. Как же ив драться и не бить
неприятеля? Зная любовь вашу к отечеству, я смею ожидать
всего от храбрых войсков. Вы отличались со мною, а теперь
должны более и более отличаться. Государь пожаловал мне
завершить отход основным силам русских.
власть награждать вас, следовательно награда в моих руках,
и я обязательно почту воспользоваться со всею
справедливостью доверием ко мне государя. Ударим дружно и
победим врага. Тогда нам честь, слава и благодарность родины,
а любезному отечеству нашему победою врага,
дерзнувшего вступить в землю русскую, принесем спокойствие и
самое блаженство.
Кн[язь] Багратион,
Из всеподданнейшего донесения к вашему
императорскому величеству от 24-го числа июня № 372 1
отправленногоv вам, всемилостивейший государь, известны движения
2-й армии для соединения с 1-ю и предположения мои, по
коим еще льстил себя надеждою достигнуть Минска. При
готовности и доброй воле вверенного мне войска, быв 10
дней на маршах без растахов, по самым дурным и от
глубоких песков изнурительным дорогам; делая переходы по
пятидесяти верст, не далее как вчерась еще, зная уже о
приближении неприятельских сил к Минску и о стремлении
занять оный прежде меня, с надеждою полною на храбрость
войск, щитая противу себя у Минска неприятеля хотя в
60-т[ысячах], я был в решимости атаковать его, пробиться
в соединение к 1-й армии. Но к крайнему прискорбию,
удостоверившись в непомерном превосходстве сил
неприятельских от Вильно чрез Вилейку у Минска показавшихся, от
Воложина на Раков и Радашкевичи туда же следовавших и
угрожавших мне от стороны Новогрудка; следуя при том
неотложно вашего императорского величества высочайшему
, повелению, в отношении ко мне военным министром
объявленному: чтобы с сильнейшим неприятелем избегать всех
решительных сражений, поставлен был в необходимость
переменить мое предприятие, и тем еще более, что прибывший
ко мне вашего императорского величества флигель-адъютант
Бенкендорф, удостоверяя о приближении к Минску войск
неприятельских, полагал, что вслед за его выездом, должен
быть занят сей Первейший пункт для соединения.
Ваше императорское величество, из подносимой при сем
копии отношения моего, к военному министру отправленного
в 13-й день июня, усмотреть соизволите, что я имел неща-
стие предвидеть занятие неприятельскими войсками Минска,
прежде меня; но все бы еще достигнуть возможно было
соединения армии чрез оный, если бы я не получил в Зельве
направления на Новогрудек.
Вашего императорского величества снисхождение и
милостивое внимание к приводимым здесь причинам, ободрит
меня в разделенных с войсками трудах и предлежащих
оков — и я в полном уповании на храбрость вверенных мне
воинов, еще ласкаю себя надеждою, соделать их
достойными милостей монарших и противостать непомерным силам
неприятеля, мужеством народу твоему государь приличным.
С таковым предположением, переменяя мое направление к
Минску, я беру оное чрез Несвиж и Слуцк к Бобруйску,
чем не оставлю воспользоваться, дав растах войскам в Не-
свиже, куда сего же дня прибыл К Вслед за сим поспешу
заняться избранием выгодного места, для расположения
армии между Слуцка и Бобруйска; дам несколько дней
отдохнуть войскам; и наконец все меры употреблю, чтобы
нападая по частям на неприятельские силы истреблять оные.
Всемилостивый государь! В десять дней беспрестанных
маршей, дух воинства, горящего любовию к отечеству и к
благодеющему им монарху, возрастая новыми чувствами,
рождает во мне смелость ручаться вашему императорскому
величеству, что в предлежащих им обстоятельствах они
достойны будут милостей монарших, — а я щастливым уже
себя почитаю, что в толь затруднительном положении (где
каждый шаг мой был известен неприятелю от жителей,
огорченных отступлением нашим) моими диверсиями,
подкреплениями и направлениями предлагаемыми генералу от
кавалерии Платову и предписываемыми генерал-майору
Дорохову, бывшему совершенно жертвою неприятелю, успел
присоединить их к вверенной мне армии.
Недавное пребывание императора французского
Наполеона у войск противу меня, для одобрения оных, даст
причину соглашаться с сведениями, ко мне дошедшими, что
неприятель имеет здесь большие силы свои, о чем, равно как
о невозможностях занять Минск, о принятом вновь
направлении вверенной мне армии и моих намерениях вашему
императорскому величеству всеподданнейше доносить щастие
имею.
[Князь Багратион.)
наблюдать:
1-е, чтобы люди в жаркое время более отдыхали, а шли
бы утром и вечером;
2-е, винную порцию давать перед обедом и ужином, но
никогда натощак;
3-е, занимая биваки, избегать сколь возможно мокрых и
болотистых мест...
К крайнему моему неудовольствию слышу я, что от
регулярных войск и от казачьих полков делаются разного рода
неустройства, противные не только доброму порядку, в
войсках быть долженствующему, но даже ни в каком
состоянии нетерпимые...
Обязанность каждого чина охранять и защищать
подданных своего государя, а отступающий от сего по законам