Через несколько дней Шаумян на заседании Бакинского совета выдержал своё выступление в стиле «цель оправдывает средства» и уже не испытывал неудобств по поводу произошедшего: «Результаты показали, что мы не ошиблись. Национальный состав нашего города пугал нас. Мы боялись, что борьба примет нежелательную окраску. Нам даже пришлось прибегнуть к помощи армянского полка. Мы даже не могли допустить себе роскошь отказаться от его услуг… Победа настолько велика, что это мало омрачает действительность»[141]. По его мнению, прояви большевики сдержанность и не пойди они в атаку, «вся немусульманская часть населения была бы вырезана»[142]. Ещё позднее, 25 апреля, военный руководитель Баксовета Григорий Корганов в статье, переданной для опубликования в большевистском органе «Астраханские известия», пошёл дальше, напомнив о «десятках тысяч русских беженцев, обобранных до нитки» и погибших под Елизаветполем солдатах-окопниках. Виновниками этих бед были объявлены мусульмане. Бакинские события, по мнению Корганова, явились второй частью их деструктивной программы, целью которой являлось «истребление трудового армянского крестьянства»[143].
Несколько сгладило положение решение Баксовета об освобождении из-под стражи всех захваченных в плен мусульман.
В то же время для соблюдения баланса сил азербайджанское население города не подверглось разоружению.
Первые успехи чрезвычайно вдохновили большевиков, немедленно приступивших к экспорту революции в окрестные уезды. Здесь надо подчеркнуть, что начало 1918 г. было самым романтическим временем большевистской революции, когда любые цели казались легко достижимы, а трудности временными и преодолимыми.
Баку являлся ключевым экономическим районом для всей Советской России. Поставки нефти по Каспийскому морю в Астрахань хотя и существенно сократились, а с декабря 1917 г. по февраль 1918 г. и вовсе прерывались, но они оставались единственным источником нефти для ведения гражданской войны в России. За период советской власти в Баку, с апреля по сентябрь 1918 г., в Астрахань было отправлено 77,6 млн пудов нефтепродуктов (для сравнения: в 1916 г. этим маршрутом отправилось 337,1 млн пудов нефтепродуктов)[144]. Отгрузка нефти по другим направлениям в этот период была практически прекращена.
1 мая новый состав Бакинского Совета Народных Комиссаров отмечал, что «гражданская война продолжается и сейчас», а «передовые отряды наших товарищей из Красной армии и Красной гвардии» сражаются в Петровске, Шемахе, Ленкорани, Дербенте, Кубе, Сальянах и т.д.
Широкая революционная экспансия требовала крепких вооружённых сил. Между тем русские части, прибывшие в Баку с ВРК Кавказской армии, быстро таяли. К весне 1918 г. исчезла сама армия, солдаты разъехались: подавляющее их большинство было политически индифферентно, не желало вступать в политическое противоборство и «стремилось во что бы то ни стало быстрее разойтись по домам»[145].
15 апреля 1918 г. было объявлено о создании Красной армии Бакинского совета (Кавказской Красной армии). В этот день Военно-революционный комитет Кавказской армии постановил свести все отряды Красной гвардии, партийные дружины и прочие вооружённые группы в регулярные батальоны Красной армии. Одновременно проводились регулярные принудительные мобилизации в армию рабочих и солдат, была «объявлена регистрация всех офицеров на предмет их мобилизации в Красную армию»[146]. Достаточно нейтральный свидетель событий кадет Б. Байков подчёркивает, что мобилизации велись среди «христианского» населения[147].
Председатель ВРК Г.Н. Корганов стал комиссаром по военным и морским делам в Бакинском совете.
Началось интенсивное формирование вооружённых сил Бакинского совета — уже не на добровольной основе, как это было в период существования Красной гвардии, а на основе обязательной мобилизации, уклонение от которой каралось «самым беспощадным образом»[148]. Формально к концу мая 1918 г. бакинские советские вооружённые силы состояли из 19 стрелковых батальонов, объединённых в четыре бригады. По разным данным, они насчитывали от 13 до 18 тыс. человек (называлась даже цифра в 35 тыс. человек в составе 21 батальона)[149] красноармейцев при двух десятках орудий[150]. Этнически в бакинской армии резко преобладали армяне (по данным военно-морского комиссара Баксовета Г.Н. Корганова, армян имелось до 80 процентов от всего личного состава; по данным комиссара Центральной комиссии по боевому снабжению РККА Тер-Арутюнянца — свыше 90 процентов[151]; по данным представителя Всероссийской коллегии по организации и управлению РККА И. Кузнецова — 95 процентов[152]).
144
145
148
Известия Совета рабочих и солдатских депутатов Бакинского района. 1918. 9 апреля. № 62.
150