Выбрать главу

Тем не менее после взрыва в Режане де Голль заявил:

«Сегодня Франция стала сильней и могущественней!»

Кстати, когда в 1958 году отец американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер приехал в Париж для чтения лекций в Сорбонне, французское правительство наградило его орденом Почетного легиона.

* * *

В связи в тем, что «Советский Союз оказывал всемерное содействие алжирскому народу, поднявшемуся в 1954 году на вооруженную борьбу против французских колонизаторов», отношение Франции и СССР не всегда были идиллическими.

«История Коммунистической партии Советского Союза» сообщала советскому народу:

«…нарастающие удары алжирских патриотов вынудили французское правительство прекратить военные действия. Алжирский народ, одержав победу, провозгласил в сентябре 1962 года образование Народной Демократической Алжирской Республики».

Советское правительство немедленно направило алжирской стороне теплые поздравления и не направило аналогичного французам. Эта бестактность не осталась незамеченной де Голлем, и тот отозвал из Москвы французского посла. Разумеется, советское Министерство иностранных дел (МИД), как и положено, ответило решительно и адекватно.

К счастью, усилиями тех же послов конфликт был быстро улажен.

* * *

В советской историографии с возмущением отмечалось:

«…Советский Союз настойчиво добивался прекращения испытаний атомного и водородного оружия. По инициативе СССР в 1960 году шла подготовка к созыву нового совещания в верхах для обсуждения актуальных международных проблем. Но оно было сорвано провокационным вторжением американских военных самолетов в воздушное пространство СССР».

Об этом инциденте было много написано в советской периодике и выпущена брошюра со звонким названием.

Надо сказать, что необходимость встречи в верхах диктовалась не только прекращением испытаний атомного и водородного оружия, но и стремлением Советского Союза не допустить полной интеграции ФРГ в Североатлантический союз. После соответствующих договоренностей руководители США, Великобритании, Франции и СССР решили встретиться в Париже.

Встрече предшествовала пресс-конференция МИД СССР, на которой Никита Хрущев, взобравшись на стул, долго и эмоционально объяснял журналистам пагубность американской политики, которая допускает шпионаж в отношении самого миролюбивого государства в мире, рассказав о сбитом над Уралом «Локхиде У-2».

Спустя четыре дня, пятнадцатого мая, началось долгожданное совещание в верхах.

В начале совещания генерал де Голль предоставил вступительное слово генералу Эйзенхауэру. Однако не успел американский президент произнести приветствие, как его перебил советский лидер:

— Мы здесь все равны, — нервно произнес он. — С какой стати первым выступает Эйзенхауэр?

— Согласно предварительно согласованному протоколу, Эйзенхауэр открывает конференцию, — удивленно ответил де Голль.

— Я тоже хочу открывать конференцию, — сказал Хрущев.

— Если вы считаете это необходимым, то — пожалуйста, — сказал де Голль, посмотрев на американского президента.

Тот равнодушно пожал плечами и отодвинул от себя микрофон.

Никита Хрущев достал из кармана бумажку и стал, повысив голос, зачитывать заявление Советского правительства о нарушении воздушного пространства американским самолетом-разведчиком.

— Здесь прекрасная акустика, — сказал де Голль своему переводчику. — Скажите господину Хрущеву, что нет никакой необходимости говорить очень громко.

Выслушав переводчика, Первый секретарь ЦК КПСС с гневом посмотрел на президента Франции и хотел было выразить протест, но, сдержавшись, продолжил, уже тише, чтение заявления.

— Меня облетывают! — возмущенно говорил Хрущев. — Меня облетывают!

— Меня тоже облетывают, — сказал де Голль.

— Нас облетывают по-разному, — произнес Хрущев, свирепо глядя на генерала де Голля. — Вас облетывают ваши американские союзники.

— Не только, — парировал французский президент. — Меня облетывают ваши спутники. Только вчера ваш спутник пролетел над территорией Франции восемнадцать раз. И, честно говоря, никто моего на то разрешения не спрашивал. И кто может дать мне гарантию, что на ваших спутниках не стоят фотоаппараты и они не фотографируют французские секретные объекты?