Экзамен прошел успешно. 9 октября 1793 года Ермолов зачисляется в состав курсантов 2-го кадетского корпуса на собственное обеспечение, а потому освобождается от служебных обязанностей по батальону. Все свободное время он посвящает теперь изучению фортификации, артиллерии, черчения и военной истории. Движущей силой его напряженных занятий науками было непомерное честолюбие.
Во время пребывания в корпусе Ермолов впервые увидел начальника гатчинской артиллерии капитана Алексея Андреевича Аракчеева, читавшего лекции кадетам, но не имевшего представления об основах военной науки. Но дело даже не в этом. Много лет спустя Алексей Петрович не мог удержаться от смеха, вспоминая внешний вид преподавателя, облаченного в зеленый прусский мундир, большие сапоги, длинные перчатки, высокую треугольную шляпу, из-под которой торчала коса напудренного парика.
Ермолов сдал экзамен и был зачислен в комплект того же бомбардирского батальона с чином капитана артиллерии. Между тем началась очередная война. На этот раз с Польшей.
В 1792 году между Россией и Пруссией был подписан союзный договор, секретная статья которого предусматривала совместную борьбу против Польши, стремившейся к укреплению своего государственного строя. Поэтому русские войска с берегов Дуная, где только что отгремела война с Турцией, были переброшены на берега Вислы.
В 1793 году был осуществлен второй раздел Речи Посполитой, по которому Пруссия получила значительную часть Великой Польши, Гданьск и Торунь, а Россия — Киевскую, Волынскую и Минскую губернии. В присоединенных к империи землях было сформировано пятнадцать полков из поляков, пожелавших служить в вооруженных силах ее величества. Командующим всеми приграничными войсками Екатерина II назначила престарелого фельдмаршала Петра Александровича Румянцева-Задунайского.
Союзники оккупировали Польшу и расположили свои войска в столице и ее окрестностях. Михаил Илларионович Кутузов, находившийся там с весны до конца лета 1792 года, строго следил за тем, чтобы русские военные не обижали местное население. Приказом по армии он разрешил отпускать в Варшаву только таких офицеров, «за поведение и тихость коих господа полковые командиры отвечать могут»{13}.
Русские офицеры в это время вели вполне светскую жизнь. Они часто бывали в городе, участвовали «в больших вечерних собраниях у главнокомандующего и у польских вельмож», посещали театр, восторженно аплодировали героям патриотической пьесы Войцеха Богуславского «Генрих IV на охоте», танцевали, влюблялись в столичных красавиц, играли в карты, обменивались новостями{14}.
Из воспоминаний Ф.В. Булгарина:
«Русские офицеры, особенно пожилые, вели себя непринужденно, разобрали по рукам всех хорошеньких служанок из шляхтянок, всех пригожих дочерей экономов и даже жен многих шляхтичей, словом, всех легкомысленных девушек и женщин, получивших некоторую наружную образованность в господских домах, и умевших искусно подражать манерам своих прежних барынь и барышень, и жили с ними явно, как с женами. Надобно сознаться, что польки соблазнительны!.. Трудно противиться их искушению…»{15}
Установился мир, и ничто, казалось, не предвещало внезапного взрыва. А между тем Польша, униженная вторым разделом, жила мечтой о независимости и готовилась к восстанию. Разразилось оно неожиданно и застало врасплох русские войска и их беспечного командующего. Возглавил восстание энергичный генерал Тадеуш Костюшко, имевший большой боевой опыт, полученный в войне за независимость Северо-Американских штатов.
6 апреля 1794 года под пасхальный колокольный звон костёлов поднялась на борьбу Варшава. В первую же ночь русские потеряли четыре тысячи человек убитыми и пленными, но сумели вырваться из города и организовать отступление под прикрытием арьергарда из казаков отдельного корпуса генерал-майора Федора Петровича Денисова. Через неделю восстание перекинулось в Литву. Начальник виленского гарнизона Николай Дмитриевич Арсеньев был арестован на балу.
Неудачи русских в Варшаве и Вильно вызвали переполох и во вновь присоединенных губерниях. Польские полки, стоявшие в районе Белой Церкви, забыв о присяге, данной Екатерине II, решили пробиваться на родину, чтобы соединиться с повстанцами. П.А. Румянцев призвал А.В. Суворова и поручил ему разоружить ляхов, чтобы потом «сделать сильный отворот», и двинуться на помощь другим корпусам, присоединяя к себе все попутные отряды.