К этому времени С.Р. Воронцов завершает основной курс домашнего обучения своего сына, в процессе которого последовательность изучения дисциплин была примерно следующей: в десять лет М.С. Воронцов переводил с английского на русский, читал по-французски; из русских авторов предпочтение отдавалось произведениям Ломоносова; в это же время добавилось изучение немецкого языка; через год начались занятия греческим, латынью. Обучение сопровождалось ежедневными прогулками на свежем воздухе и верховой ездой. М.С. Воронцов любил играть в шахматы и ходить в море на яхте.
Тогда уже М.С. Воронцов свободно говорил по-французски и по-английски, одновременно с этим С.Р. Воронцов беспокоился о русском языке; в тринадцать лет М.С. Воронцов перевел несколько трактатов Цицерона, участвовал в спектаклях, подготовленных австрийским посланником, к пятнадцати годам закончил курс математических наук.
Хотелось бы отметить, что С.Р. Воронцов, признавая высокий уровень подготовки английских преподавателей и ценя саму систему английского образования, не отправил сына обучаться ни в одну из частных привилегированных английских школ, к примеру, в Итон, где воспитывались в разное время выдающиеся политические деятели Великобритании. Вероятно, это можно объяснить несколькими причинами. Одна из них — метод физического наказания с целью развития у воспитанника понятий ответственности и дисциплины. Так, один из директоров школы встречал прибывших вопросом: «Мальчик, когда тебя пороли в последний раз?» Свободное время питомцы Итона проводили «разоряя птичьи гнезда в окрестностях и совершая иные проделки подобного рода, что сильно возмущало местных фермеров»[41].
Кроме того, обучение в школе стоило немалых средств, а для С.Р. Воронцова, как, впрочем, и для большинства членов его канцелярии в Лондоне, проблема денежного обеспечения была весьма существенной. И все-таки, полагаю, главная причина была не в суровости нравов Итона или финансовой проблеме, а в том, что С.Р. Воронцов, сам мечтая в молодости о карьере военного, хотел, чтобы его сын связал свою жизнь с армией, тогда как в Англии, в отличие от большинства стран континентальной Европы, карьера военного отнюдь не считалась почетной.
Несмотря на то что в Итоне обучался один из выдающихся великих полководцев Великобритании Артур Уэсли, будущий герцог Веллингтон, в Итоне, или в какой-либо другой частной школе, М.С. Воронцову скорее всего внушалась бы мысль о престижности прежде всего политической карьеры, причем сам герцог высказывался довольно определенно по этому поводу: «Мы не военная нация, сама по себе служба в армии чужда нашим привычкам»[42].
Таким образом, став членом своеобразного «Итонского братства», МС. Воронцов мог проникнуться идеей о непрестижности военной карьеры. Кроме того, в самом существовании сильного духа корпоративности в привилегированных школах, в оторванности воспитанников от семьи кроется еще одна причина нежелания С.Р. Воронцова отпускать от себя сына, который мог полностью потерять родные корни, совершенно забыть родной язык, а значит, и Родину, единственным связующим звеном с которой был С.Р. Воронцов и его друзья в Лондоне.
По этой же причине и из-за сложной внутриполитической ситуации С.Р. Воронцов не отправил сына для обучения и во Францию, к примеру, в Королевскую военную академию в городе Анжере — типичное аристократическое учебное заведение, куда поступали дворянские дети со всей Европы. В свое время там провел несколько лет Джордж Вильерс, первый герцог Бекингэм, воспитывался один из будущих премьер-министров Англии лорд Чатэм. Но думается, что и в более спокойное для Франции время С.Р. Воронцов не рискнул бы отпустить туда своего сына, так как уровень образования в академии нельзя было назвать достаточно высоким: верховая езда, фехтование, немножко грамматики, в полдень — урок математики, в конце занятий — обязательные танцы.
Для наследников традиций семьи Воронцовых, представители которой (особенно С.Р. Воронцов, Е.Р. Дашкова, А.Р. Воронцов) считались одними из просвещенных людей Европы, подобные приоритеты в выборе дисциплин и сам их набор был явно недостаточен.
Таким образом, С.Р. Воронцов предпочел дать сыну домашнее образование, лично руководя им. Следует отметить, что, как человек государственного подхода к делу, С.Р. Воронцов предпочел дать сыну домашнее образование, лично руководя им и не ограничиваясь составлением программы обучения собственного сына.