— Позволь тебе помочь, — я устал ждать ответа генерала Белло, которая основательно принялась складывать в уме цифры. — Ты действительно права, альтарианцев в 6-ом протекторате около трех четвертей от общего колониального населения. Примерно чуть менее двадцати процентов составляют карринаты. Дальше идет несколько малых звездных рас с долями процентов, которые нас мало интересуют. И наконец, люди, которых на местных планетах расселилось около пяти процентов.
— Я так и предполагала, — обрадованно воскликнула Наэма. — Но что это доказывает? Ладно, процент небольшой, согласна, тем более в сравнении с исконной расой альтарианцев. Но все же это несколько миллионов человек, что довольно-таки немало... И среди них соответственно найдется существенное число бывших моряков, которых ты водил в бесконечные походы...
— Я не просто так предложил обратить внимание именно на лица прохожих, — сказал на это, я. — Пусть людей и миллионы в протекторате, но подавляющее их количество это ханьцы...
— Да, к сожалению, ты прав, — кивнула, соглашаясь, генерал Белло. — Европеоидов среди местного населения еще поискать. Похоже, из бледнолицых мы тут втроем, если засчитать красную рожу Наливайко за третьего...
— На самом деле крипторусских здесь не мало, — ответил я. — Я даже встретил знакомые лица, когда находился в септе... Есть здесь мои бывшие подчиненные и боевые соратники, но их для формирования даже стандартной когорты в 500–600 вымпелом точно не наберется... 6-ой имперский протекторат, как вы знаете, находится в секторе «Яшмовый пояс» – а это территория расселения преимущественно именно ханьцев из бывшей Тысячезвездной Империи.
Вот если бы мы находились в секторе «Северный» или хотя бы на худой конец в «Западной Гекзархии», то набрать подразделение было бы куда проще...
— Да оставьте вы, наконец, всю эту статистику по национальностям и расам! — воскликнул полковник Наливайко, которому не терпелось поделиться с нами своим планом. — К чертям альтарианцев, карринатов и людей! Когда у тебя в руке сверкает бриллиантовый империал, всем плевать на цвет кожи, разрез глаз, а также кто и под чьим началом воевал...
С этими словами Яким достал целую горсть упомянутых монет и подбросил их у себя на ладони. Бриллиантовые империалы – монеты Империи самого высокого номинала, какой только существовал, тускло блеснули в солнечном свете и сразу же десятки голов прохожих обернулись в нашу сторону. Мы с Наэмой тоже на мгновение замерили, ошарашенные увиеденным.
В руке полковника Наливайко находилось не менее десяти империалов, что соответствовало стоимости примерно одного линейного крейсера минимум четвертого стандартного уровня оснащенности – такие корабли, как правило, составляли основу регулярных легионов Империи Мин... Это на самом деле было целое состояние. Еще большее удивления я испытал, когда понял, что на поясе моего друга, под плащом, висит увесистый кошель, видимо до отказа набитый такими же монетами...
— Вот то, что даст нам тысячу лучших боевых кораблей, которые только можно будет найти в протекторате! — Яким победно посмотрела на наши удивленные лица. — К сожалению, я не могу выкупить тебе, Александр Иванович, центурию непосредственно из 6-го «желтого» легиона, так как это незаконно, но из гражданских судов, переделанных в легкие боевые крейсера, я наберу в твое подразделение их любое количество. Ну и конечно, командоры и экипажи из ветеранов различных войн на своих кораблях непременно присоединятся к нам, когда увидят это состояние...
— Я больше удивлен даже не тому, что сейчас лежит на твоей ладони, — спустя какое-то время произнес я, придя в себя и обрадованный неожиданной удаче. — А тому, что зная тебя, дружище, и зная, как ты, скажем так, ревностно относишься к своим сбережениям, видеть такую щедрость... Это достойно величайшего уважения, Яким, я просто хочу пожать тебе руку... Это невероятно благородный поступок – пожертвовать свое состояние, тем более такое большое, на дело защиты Империи! Это дорогого стоит...
Наэма, которая не менее, а может даже и более меня, знающая натуру Якима, продолжала хранить гробовое молчание и ждала развязки.
— К черту защиту Империи! — тут же отмахнулся полковник. — Никакое это не пожертвование в пользу нуждающихся. Это есть моя доля и мой вклад в нашу концессию...
— Не понял, — покачал я головой. — Какую такую концессию?