Максим выдвинул вперёд все бронеавтомобили «Витязь», а за ними «Новики» и колёсные бронетранспортёры. Так что спустя минуты три весь пологий склон соседнего холма, откуда показались русские, оказался усыпан разного рода колёсной боевой техникой. И выглядело это очень впечатляюще.
Ещё пару минут спустя за автомобилями появилась итальянская пехота, бегущая рваными колоннами в атаку. Сама бы она не решилась. Отброшенная и деморализованная. Но появление такой поддержки очень сильно помогло и приободрило их.
– Спокойно! Спокойно! – кричал Йозеф Шрёдер. – У них нечем стрелять! Это просто устрашение! Спокойно!
Бах! Ударил 75‐мм «окурок» одного из «Витязей», подняв крупный фонтан грунта недалеко от полковника. Он был слишком заметен, выбравшись на бруствер.
Та-та-та. Заговорил крупнокалиберный пулемёт второго «Витязя», чиркнув по тому же участку. Одна из пуль попала в полковника, фактически оторвав ему часть левого плеча и предплечье. Он рухнул в траншею, где и затих. А пехотный полк двуединой монархии, занявший эти позиции, бесхитростно начал задирать руки «в гору». Отступать по полю от бронеавтомобилей с пушками и пулемётами – плохая затея. Да и морально он был слишком истощён…
А лейб-гвардии механизированный полк продолжил своё наступление, сдав пленных итальянцам. Перестроившись в походный ордер и подтянув грузовики тылов, Меншиков двинулся по дорогам Австрии на северо-восток. К Вене. Ведь Вена лежала совершенно беззащитной. Все войска, народные ополчения и даже сводные отряды городской полиции были переброшены к итальянской границе, дабы её запереть. Дабы смягчить поражение страны и удержать её в целостности. Ведь каждый в Вене уже знал: Меншиков пообещал итальянцам многие их земли, многие их богатства. Вот и двинулись на защиту родных пенатов. Все силы, какие можно было снять с чешской границы, – также были переброшены к границам Италии и засели в горах. Как и несколько дивизий, что перешли с русского фронта на итальянский. Всё. Финиш. Больше сил у двуединой монархии не было. Даже за порядком на улицах её столицы следили сводные дружины из военных инвалидов, безруких там или ещё каких, усиленных охочими из подростков и женщин, вооружённых по остаточному принципу. Иной раз и просто дубинками.
Поэтому Максим смело ринулся на Вену, сметая никчемные заслоны. Остановить крупную группу колёсной бронетехники все эти группы из десятка-двух стрелков не могли. Нечем. Подвижных соединений нет и сформировать их по эрзац-образцу тоже не представляется возможным. Совсем недавно, под Флоренцией, оказалась разгромлена сводная механизированная бригада, куда отправили все бронеавтомобили и доступные для мобилизации грузовики из Двуединой монархии.
Вена отдалась практически без боя… Вена… Вена…
Максим был мрачен и недоволен собой. Он вошёл в город, видя, как люди разбегаются перед его полком. Ужас охватывал прохожих. Никто не стрелял. Никто не сопротивлялся. Но все бежали от него и его людей. Словно он Атилла какой-то. Даже Император сбежал. Успел. И, в отличие от Виктора-Эммануэля, сделал это очень грамотно. Преследовать его, выдвигаясь в Венгрию, Меншиков не видел никакого смысла. Переправа через Дунай могла оказаться трагедией. Да и Будапешт в сложившейся обстановке выглядел куда более защищённым городом, чем Вена…
Здание Австро-Венгерского банка стояло в совершенно разгромленном виде. Небольшая охрана разбежалась при приближении русских. Золотого запаса не было никакого. Он и так-то был небольшой, не позволяя рассчитывать на большую добычу. Но так и его вывезли. По коридорам этого здания только бумажки валялись, вяло шевелимые ветерком из открытых окон.
Шёнбрунн – основная летняя резиденция Габсбургов в Вене – также стоял в запустении. Разве что слуги оставались на своих местах. Им было явно страшно. Но они оставались, хоть и не все. А вот из имущества ничего интересного не оставалось. Никаких документов или ценных вещей. Во всяком случае, таких, какие можно было бы прихватить с собой. Разве что шёлковые занавески на портянки распускать, хотя это так себе увлечение.
Пустой рейд.
Рим не был им разграблен в силу обстоятельств. А в Вене оказалось попросту нечего грабить. Вот так вот, чтобы с наскока. Так-то да, конечно, вывозить из города было много чего. Но на это требовались месяцы – если не годы – вдумчивой работы.