Весть о том, что прославленный генерал Карбышев доставлен в лагерь, облетела заключенных с быстротой молнии.
О первых днях Карбышева во Флоссенбюргском лагере рассказывает полковник Н. И. Митрофанов:
«…Несмотря на смертельную усталость, многие сразу же захотели увидеть Карбышева и поговорить с ним.
Вместе с генералами С. Д. Даниловым и А. С. Кулешовым мы отправились узнать, где находится Карбышев и можно ли его увидеть. Он был помещен в карантинный барак, куда проникнуть оказалось невозможным.
Спустя несколько дней, по отбытии карантина, Карбышева назначили в рабочую команду в каменоломню. Там он сразу же чуть не попал под палку капо (старшего надсмотрщика), одного из самых свирепых уголовников. Генерала защитили тогда работавшие рядом немцы-коммунисты. Этот случай подсказал нам, что надо принять меры к освобождению Карбышева от тяжелых работ, добиться помещения его в ревир (лагерный лазарет) или в шонунг (барак для выздоравливающих и сильно ослабленных).
Свою первую встречу с Карбышевым во Флоссенбюргском лагере я хорошо помню, будто она состоялась всего несколько дней назад. Стоял ясный и теплый вечер конца августа или начала сентября. Дмитрий Михайлович в полосатой каторжной одежде вышел из ревира на площадку около шонунга. Мы заранее условились, что встретимся здесь. Генерал шел бодрым шагом, подтянутый, как в строю. Я пристально вглядывался в него. Он постарел, в волосах блестела седина, но глаза светились молодо, хотя ему было тогда почти 63 года. Дмитрий Михайлович сразу узнал Данилова, несколько мгновений всматривался в меня и тоже узнал. Дружески поздоровался с нами, расцеловался, сказал:
— Очень рад видеть вас здоровыми и невредимыми. Очень рад.
Мы ответили ему тем же. Потом он стал спрашивать, когда, где и как мы попали в плен. Выслушав наши ответы, подбодрил:
— Ну ничего, товарищи! Самое страшное уже позади. Вы ведь в курсе последних военных событий? Как разгромили гитлеровцев под Курском, под Харьковом! Какой провал у фашистов в Италии! Теперь скоро конец! Будем крепиться. Как у вас настроение?
Услышав, что настроение у нас неплохое, что мы крепко подружились в неволе и стараемся поддерживать друг друга, Карбышев заключил:
— Дружба — великое дело, особенно в таком положении, как наше.
Мы поинтересовались, удается ли Дмитрию Михайловичу получать газеты, не нужно ли ему чего-нибудь. Он ответил, что газеты читает регулярно, пока ни в чем не нуждается и попросил достать ему какую-нибудь карту или даже схему, чтобы иметь представление об обстановке на фронтах. Такую схему я обещал ему прислать. На этом мы и расстались.
На меня и Данилова эта встреча с Карбышевым произвела неизгладимое впечатление, порадовал оптимизм Карбышева, прибавила сил его непоколебимая вера в близость нашей победы над фашизмом».
Узник Флоссенбюрга майор Н. Ф. Панасенко, вспоминая о работе Карбышева в каменоломне, рассказывал: «Дмитрия Михайловича заставляли грузить и перетаскивать гранитные глыбы, не считаясь с тем, что генерал был уже в преклонном возрасте и физически слаб. Его включили в самую „пеструю“ по составу рабочую команду — к штрафникам. Наряду с уголовниками — отъявленными бандитами и убийцами — в этой команде работали советские генералы и офицеры, а также немецкие коммунисты и патриоты других стран Европы.
12 часов в день под открытым небом и пронизывающим холодным ветром узники находились в каменоломне. Надсмотрщики постоянно зверски избивали палками изнуренных людей, если они садились или прекращали работу, чтобы стоя немного передохнуть. В концлагере царил жесточайший произвол. Многие не выдерживали такого режима, лишались рассудка или бросались на проволочные заграждения, чтобы быть убитым током или автоматной очередью часового.