Поезд остановился на станции «Плэйстоу», на востоке Лондона, и кто-то, не пойми зачем, ляпнул: «Давайте вылезем здесь!» Такое постоянно случалось во время поездок в Лондон — люди выходили на разных станциях и возвращались обратно, споря о том, где лучше сойти. Мы не собирались вылезать здесь, поскольку опаздывали на игру, да и большинство наших парней не видело в этом никакого смысла.
— Выходим!
— Нет, остаемся! Куда вы поперлись?
Возможно, среди особо нетерпеливых были «кокни редз», пронюхавшие о том, что «Вест-Хэм» бухает поблизости. Не знаю. Могу только сказать, что мы хотели одного — побыстрее добраться до стадиона. Но пока шел спор, все больше и больше народу вываливалось на перрон, и я заметил, что вагон покинули практически все, включая обычных болел, которые, по вполне понятным причинам, не хотели лишаться прикрытия моба.
Мне все это очень не нравилось, потому что решение принималось на ходу и являлось незапланированным, но времени на споры уже не было.
Естественно, никто драться не собирался. В противном случае я бы не плелся в центре толпы и не стоял в очереди на эскалатор, а занял бы место в первом ряду, готовясь к атаке.
Мы находились на полпути на эскалаторе, когда первые из наших уже проходили через турникеты на выходе. Внезапно раздался громкий рев, и стало ясно, что драка началась с ходу. «Вест-Хэм» поджидал на другой стороне улицы, прячась по углам. Кроме того, они были вооружены до зубов. Те, кто вышел наружу первым, сразу огреб по полной.
Я привожу здесь эту сцену подробно, потому что слишком уж вольно она интерпретирована в книге Кэсса Пеннанта «Вы только что познакомились с “фирмой Интер-Сити” [197]», причем не самим Кэссом, а одним из их бойцов. Так или иначе, но придурки утверждают, что кто-то из «кокни редз» по секрету сообщил, что мы вылезем на Плэйстоу и захватим «Брит», один из их «главных» пабов. Поэтому они поджидали нас в засаде в двух других пабах около станции — «Реглане» и «Вике». Увидев первых выходящих манков, кокни рванули вперед, чтобы затолкать наших обратно на станцию. Хорошо понимая при этом, что если мы все выйдем, то им — хана.
«Вест-Хэм» утверждает — «обе стороны были вооружены». Они-то уж точно имели в своем арсенале аммиак, кирки, молотки, бутылки, лопаты, топоры и ножи! Кто-то из них выдавал «вооружение» всем желающим прямо из строительного фургона.
Всем известно — «Юнайтед» исповедует исключительно рукопашный бой. Ни молотков, ни бит.
К тому же как минимум половина наших состояла из обычных болел, которых к бойцам никак не отнесешь.
Позднее мы узнали, что 16-летний фанат «Юнайтед», угодивший в засаду во время первой атаки, получил удар в грудь кухонным ножом, задевшим легкое. Бедняга упал на землю, но его добивали ногами до тех пор, пока в дело не вмешался сотрудник транспортной полиции. Весь вечер ходили слухи, что парень умер, потом — что жив, но в критическом состоянии. Другому подростку наложили 11 швов, после того как ему разрезали щеку.
Мы не знали, что происходит наверху. На эскалаторе возникла давка, все ломились вперед, мешая друг другу, а на улице было темным-темно. В конце концов я все-таки добрался до турникета и, перепрыгну через него, оказался в вестибюле. Мне сразу же сообщили, что небольшая группа «красных» выскочила на улицу и была немедленно атакована вооруженными кокни. Никто не понимал, что происходит.
Мы начали скапливаться в вестибюле. Огромные двери были распахнуты настежь, и внутрь безостановочно влетали снаряды. Я крикнул, чтобы собрались все.
Не было видно ни одного фаната «Вест-Хэма». В то же время град из кирпичей и стальных прутьев не стихал ни на минуту. В темноте и грохоте, стоя под дождем из камня и металла, люди запаниковали. Чтобы удержать их на месте и избежать увечий, требовалось закрыть двери. Вместе с нами стояли четыре транспортных копа, которые от страху в штаны наделали, но не лишились рассудка полностью, так как помогали остальным запирать двери. Было хорошо слышно, как «Вест-Хэм» бьется в них.
Справа от нас располагалась небольшая двойная дверь. С чьей-то помощью я открыл ее, распахнул одну из створок на улицу, схватил валявшийся рядом обломок табурета, встал в боевую стойку и мысленно настроился на вторжение «Вест-Хэма». Один из наших прижал ногой вторую створку, чтобы только один человек мог проникнуть внутрь, а я стоял с деревянной ножкой в руках и крушил ею всех, кто пытался ворваться снаружи. Копы кричали, чтобы мы закрыли дверь, но нам с тем парнем было ужасно весело. Мы не паниковали и демонстрировали хладнокровие.
Каждый раз, получив от меня положенное, кокни отскакивали назад. Мы закрывали дверь, а потом вновь открывали ее, чтобы нанести еще несколько ударов. После третьего раза я скомандовал: «Выходим!» Не всем этого, конечно, хотелось, но рано или поздно такой приказ все равно прозвучал бы. Мы приготовились распахнуть настежь маленькую дверь. Нам показалось, что на улице стало спокойнее, хотя выходить туда было, честно говоря, страшно.
Первые из тех, кто вышел наружу, сразу приняли на себя новый залп. Наконец-то кокни бросились в драку, атаковав нас, но это было скорее похоже на битву с фантомами или тенями в темноте. Мы не могли разглядеть ни их численности, ни оружия. В таких случаях можно сказать, что их было от 20 до 200.
Они заставили нас отступить обратно на станцию, но сами туда не полезли, опасаясь оказаться раздавленными, несмотря на все свои ножи, прутья и баллончики с газом. Мы снова заперлись, а потом произошло нечто! Сквозь щель в двери я увидел огромного фаната «Вест-Хэма», державшего над головой дорожную тумбу. Кокни расступились, чтобы урод применил ее в качестве тарана. Я снова схватил мою верную ножку от табурета, и, как только он размахнулся, чтобы выбить дверь, наш пацан открыл ее настежь, и этот козел по инерции влетел в вестибюль вместе с тумбой. Я моментально подскочил к нему и начал охаживать, а мой юный помощник настолько лихо заехал его приятелю, что почин решили поддержать и остальные наши. Они выбежали наружу позволив стоявшему на карачках амбалу вскочить на ноги и унестись прочь в диком ужасе.
В конце концов нам удалось выбраться из Плэй-стоу, потому что те, кто находился снаружи, постепенно разошлись. Не могло же это длиться вечно. Некоторым было по-прежнему страшно, но я вел наших на стадион — во мне играла кровь. Все, естественно, вспоминали о порезанном парне. Добравшись до стадиона, мы расположились вместе с другими фанатами «Юнайтед» за воротами, и вплоть до конца игры никто нас не побеспокоил. Некоторые «красные» даже выскочили на поле, когда мы забили. Неожиданно я заприметил того самого громилу, которого хорошо «угостил» ножкой от табуретки. Он разгуливал вокруг поля, демонстрируя местной публике нанесенные мною раны. Даже к медикам обращался по поводу своей дурацкой башки, по которой я саданул с нескрываемым удовольствием. В самом конце игры его дружки попытались замутить что-то, но Гроган и компания быстро их успокоили.
Матч закончился вничью [198], и нам предстояло провести с кокни переигровку на своем поле в следующее воскресенье. Должно быть, вы хорошо себе представляете, какой прием их ожидал. И что? Они даже не выкупили свою квоту билетов! Появилась ли хваленая Ай-си-фи? Даже не буду утруждать себя ответом.
Одно скандальное происшествие с участием «Вест-Хэма» породило больше заголовков, чем все футбольные побоища вместе взятые. Произошло оно на пароме, следовавшем через Ла-Манш 7 августа 1986 года. Во время предсезонки «Юнайтед» проводил товарищеский матч с «Аяксом» в Амстердаме, а «Вест-Хэм» тоже играл где-то в Голландии. В итоге около двадцати их болел оказались на пароме вместе со ста пятьюдесятью «красными», и, слово за слово, началось. «Железяки» оккупировали бар на самой верхней палубе и удерживали его. Данная разборка обрела широкую известность по следующим причинам: она длилась больше часа, капитан повернул корабль обратно в Харидж, этот случай поставил крест на последнем шансе английских клубов вернуться в Европу после запрета, вызванного катастрофой на «Эйзеле» [199], а также потому, что некоторые «герои» получили очень длинные сроки тюремного заключения. Прокурор квалифицировал случившееся как «пиратский разбой на море», явно перегнув палку.
199
29 мая 1985 года, в день финального матча Кубка европейских чемпионов с участием «Ливерпуля» и «Ювентуса», проходившего в Брюсселе на изрядно обветшавшем стадионе «Эйзель», в результате обрушения трибуны 39 болельщиков (преимущественно «Ювентуса») и один местный житель были насмерть раздавлены, а сотни зрителей (более 600) получили ранения. Прямыми виновниками случившегося являлись фанаты «Ливерпуля», в числе которых было много безбилетников. Завязав с находившимися на своих местах итальянцами драку, англичане обратили их в бегство и прижали к стене, которая, не выдержав напора, рухнула. По решению УЕФА все английские клубы были на пять лет лишены права участвовать в европейских клубных турнирах, а «Ливерпуль» — на шесть.