В октябре 1984 года [202] мы играли с «Эвертоном» в гостях. Я только что вышел из тюрьмы, полный энергии, сил и злости. А пока сидел, выслушал много историй о битвах со скаузерами не на жизнь, а на смерть, об учиненной ими резне и устроенных засадах. Что ж, на этот раз мы сделаем все как надо.
Утром к пабу «Дог-энд-Партридж» около «Олд Траффорда» подъехало семь автобусов. А это значит — 350 бойцов. Нам удалось раздобыть 250 билетов на «Мэйн Стэнд» у спекулянта, который доставал их через клуб. Мы собирались взять врага «тепленьким» на его территории. Внешне все казались спокойными, но внутри, я уверен, находились на взводе.
Мы прибыли в Ливерпуль, не «подцепив» полицейского эскорта, проехали через Крокстет и припарковались. Парни вылезли из автобусов и стали ждать, пока все соберутся, чтобы начать движение. Прохожие стояли с открытыми ртами, глядя на то, как мы маршируем по улицам. «Юнайтед» вышел по Гуладиз-стрит к «Мэйн Стэнду», где сначала надавал пинков нескольким поклонникам «Эвертона», а затем подошел к турникетам. На подходе к стадиону возникло настоящее столпотворение. Скаузеры тянулись из всех ближайших пабов, но мы держались вместе.
Главное — прорваться внутрь как можно быстрее, пока копы не засекли. Первой тридцатке парней это удалось, но потом полиция блокировала турникеты, чтобы остановить остальных, и перенаправила нас к паре других турникетов. Те, кто оказался внутри, уже достигли лестницы и пробивали себе путь так, что мы слышали шум битвы. А также видели, как скаузеры перелетали через другие турникеты, чтобы добраться до места раньше нас, поэтому нам пришлось действовать очень быстро.
В итоге копы совсем растерялись, и все мы перебрались через турникеты. Проникнув на стадион, каждый немедленно бежал наверх, чтобы принять участие в драке. К тому времени, как я сам оказался на месте событий, никакого мордобоя уже не велось: скаузеры были вынуждены отступить. По мере того как болелы «Эвертона» карабкались вверх, мы встречали их и бились за занимаемую территорию. Одновременно стычки происходили и внизу. Но теперь нас было не сдвинуть. В конце концов в дело вмешалась огромная куча копов, и все успокоилось.
Как только началась игра, некоторые из них орали: «Потом мы вас порежем!» — и далее в том же духе. Когда они забили нам первый гол, мы бросились на них. Надо отдать им должное, скаузеры умело отбивались. Второй гол: та же история. Мы хватаемся за головы и тут же нападаем. Образовалась свалка, в которую вклинилась полиция. Третий гол: снова все повторилось. Копы не успевают разнимать дерущихся.
После четвертого гола мы притормозили. Пошло оно все на х.., нас раздавил счет матча! При 5:0 в пользу «Эвертона» не очень-то подерешься. К тому же местная полиция сделала все, чтобы мы больше не смогли причинить неприятности. Но, несмотря на результат игры, для нас это был великий день, и скаузеры сильно переживали из-за того, какие вольности мы себе здесь позволили.
В следующем году жребий свел нас с «Ливерпулем» в полуфинале Кубка Англии [203]. Игра должна была пройти на «Гудисон Парке». В середине 80-х кубковый успех имел для нас большое значение, поэтому всеобщее возбуждение достигло своего пика. В соответствии с выработанным планом мы сели на поезд около 10.30 утра. Вы не поверите, какая «фирма» тогда собралась! Как сказал однажды герцог Веллингтон: «Я не знаю, что они сделали со своим врагом, но, Боже мой, меня они точно испугали». Откуда-то выползли исполосованные шрамами монстры, к которым добавились точно такие же из числа представителей наших молодежных группировок.
Мы знали, что скаузеры будут ожидать нас в центре города, поставив под свои знамена всех, кого только можно. Нам было известно также, что «Эвертон» участвует в другом полуфинале на «Вилла Парке» и некоторые их болелы обязательно припрутся на Лайм-стрит, чтобы сесть на поезд. А мы в этот момент как раз и подъедем туда. Атаковать две компании «микки-маусов» по цене одной: блестяще! Мы чувствовали, что близится нечто ужасное, но были готовы к этому. Забив собой — именно забив, а не иначе — все пространство в поезде, как солдаты на десантном корабле, наши отправились к месту событий. Я полагаю, что атмосфера напоминала ту самую, когда войска союзников пересекали Ла-Манш в день высадки: тревога, решимость и всеобщее возбуждение.
Существует несколько объяснений случившемуся позднее. Миновав станцию «Эдж-Хилл», расположенную на самой границе центра Ливерпуля, наш поезд неожиданно замедлил скорость, задрожал и замер в каком-то тоннеле километрах в двух от Лайм-стрит. Некоторые решили, что кто-то рванул стоп-кран, поэтому мы и остановились черт знает где. Но, проезжая через «Эдж-Хилл», я увидел толпы копов, полицейские фургоны и пустые автобусы, стоявшие около станции. Что они там делали?
Похоже, местные стражи порядка в тот день планировали перехватить нас на «Эдж-Хилл», чтобы не допустить столкновения с фанатами «Эвертона» на Лайм-стрит. А потом отправили бы на стадион. Раньше полиция так никогда не поступала и, в принципе, сделала блестящий ход, но только ситуация была просчитана без учета того, что поезд окажется битком набитым людьми и, следовательно — более чем перегруженным. Думаю, на нем ехало не меньше 800 человек. По каким-то причинам тормоза либо не выдержали, либо не сработали должным образом, и в итоге мы проехали станцию, оказавшись в тоннеле.
Что же оставалось делать? Сотни бойцов «Юнайтед» покинули вагоны через окна и, рискуя попасть под встречный поезд, отправились в сторону Лайм-стрит громить скаузеров. Манчестерский коп, находившийся в головном вагоне, попытался остановить первую группу наших парней, но его попросту отбросили в сторону. Далее последовала самая сумасшедшая сцена, которую я когда-либо видел. Люди в кромешной темноте проваливались в люки, спотыкались о шпалы, падали, поскальзывались в лужах мазута, но всем было очень весело.
Через несколько сотен метров где-то наверху, на уровне набережной, появились ливерпульские копы, пребывавшие в диком бешенстве.
— Дебилы психованные! — заорал один из них. — Вас могло убить!
— Сегодня будут убиты только те ублюдки, которые стоят на станции и ждут нас! — раздалось в ответ.
Им удалось задержать многих, но как минимум 400 парней продолжали идти вперед. Копы метались повсюду, но нас ничто не могло остановить.
А теперь попробуйте представить себе то, что увидели фанаты «Эвертона» с платформы на Лайм-стрит. Сотни манков, половина которых была с ног до головы вымазана сажей и мазутом, маршировали по рельсам, а потом, завидев врага, перешли на бег, и из груди каждого вырывался боевой клич:
— Война! Война! Война!
Мы достигли пандуса и, вскочив на него, помчались на Лайм-стрит, как стая обезумевшей саранчи, уничтожающей все на своем пути. Некоторые скаузеры, в ужасе бросившись врассыпную, возвратились затем назад и попытались сопротивляться, но были смяты. Затем мы покинули станцию и устремились лавиной по улице. Там, около Сент-Джордж-Холла, и застыла вся скаузеровская шатия-братия — человек 700, вытянувших свои шеи в нашу сторону.
Мы не притормозили и с теми же криками «Война! Война!» пролетели через всю улицу и врезались в них. И тут же погнали. Семь сотен «микки-маусов» в паническом, беспорядочном бегстве! Бесподобно! Сами же мы остановились на перекрестке, как бы приглашая «крыс» вернуться и отомстить. Кое-кто из них уже начал собираться в толпы, чтобы вступить в бой, но мы моментально развернули их к себе спинами. Никто ничего подобного в Ливерпуле не делал — ни до нас, ни после.
Что ж, пришла пора выдвигаться на «Гудисон» в победном настроении. Весь этот день стал для копов настоящим кошмаром: они должны были следить за «Эвертоном», отправлявшимся в гости к «Астон Вилле», за скаузерами, ожидавшими нас в городе, и за «Юнайтед», марширующим на стадион. А ведь еще оставалась другая половина «красной армии», которую зажали на «Эдж-Хилл». Ее отвезли прямо на «Гудисон» и блокировали за «Парк Эн-дом», однако томившиеся от безделья парни все-таки сумели прорваться через полицейский кордон группами по 10—20 человек и собрались вместе возле паба «Стэнли».