После завтрака отправились на короткий перекур. Потом откуда-то донёсся звук горна, и тут же последовала команда старшины Выгонова:
— Новобранцы! На раздачу!
— А чё раздавать будут, господин старшина? — спросил Спиря, дурачась.
— Ржавые пистоны для любопытных, — грозно ответил Выгонов. — Сержант Кентаринов, стройте людей и на плац!
Потопали на плац. Народа и сегодня оказалось не так уж и много — во всяком случае, на построении присутствовало не более двухсот человек. Правда, ещё во время разминки Кирилл заметил, как с территории базы взмыли в воздух две атээски модели «шмель». Ну, значит, ещё максимум восемнадцать человек. Ну, плюс те, кто находятся в нарядах и в дозоре. Всё равно — не больше двух с половиной сотен человек. Не слишком большая база… Впрочем, меньше народу — больше, как известно, порядка. Этого армейского правила ещё никто не отменял.
Подпол Бурмистров, начальник базы, отдал приказ провести перекличку. Пока выкрикивались фамилии бойцов, перемежаемые короткими «Я!», Кирилл вспоминал свои ночные приключения. Метёлка, вызываемая к виртуальной жизни шайбой, была невыносимо желанна перед процессом, но когда всё заканчивалось, Кирилл тут же в очередной раз убеждался, что живая метёлка лучше любой виртуальной. Однако ведь связаться с кем-либо — значило изменить Светлане!..
— Сержант Кентаринов! — послышался голос Малунова.
— Я! — автоматически отозвался Кирилл, не прерывая размышлений.
Однако вскоре мысли о Светлане пришлось выкинуть из головы, поскольку подполковник предоставил слово местному капеллану, капитану Топоткову, и тот выступил с короткой речью, смысл которой мало отличался от подобных речей начальства в «Ледовом раю». Да и от вчерашней его речи — тоже…
Речь была закончена парой пропагандистских лозунгов, после чего полпол сказал:
— Поскольку сегодня боевой день, всем быть в надлежащей готовности!
Затем на флагшток подняли голубое и иссиня-чёрное знамёна, и тут же над плацем зазвучала мелодия гимна Галактического Корпуса.
Все присутствующие прижали к сердцам правые руки и грянули:
Привычное воодушевление переполняло души. Краснели щёки и уши, блестели глаза…
Грудь разрывало от ненависти, сжимались кулаки, и никому не стоило становиться на пути у Человечества.
Музыка отгремела, голоса затихли, воодушевление медленно растворилось в воздухе.
— Вольно! — скомандовал подпол. — К исполнению каждодневных обязанностей приступить! Разойдись!
15
После раздачи прапорщик Малунов со старшиной Выгоновым отвели своих подопечных в учебный класс, где прапорщик объявил, что главная мечта каждого новобранца — жажда бить ксенов — близка к исполнению.
Кириллу показалось, что в словах Малунова прозвучала некоторая издёвка, мало соответствующая той проникновенности, что ощущалась вчера, под звёздным небом. Наверное, начальство уже накрутило прапору хвоста. Потом Малунов объяснил, почему начавшийся день называется боевым.
Для начала новобранцам напомнили, что за время, прошедшее с начала атаки анимал-десанта на Незабудку, выработались определённые законы ведения боевых в действий и что законы эти нужно знать. Господам новобранцам уже известно, что атаки гостей, как правило, происходят через день. Иногда, правда, этот порядок нарушается, потому что бои идут три дня подряд, но потом непременно следует день без атак. Начальник штаба базы майор Шишмаренок, ныне находящийся на излечении в гарнизонном госпитале, попытался с помощью штабных ИскИнов отыскать хоть какую-то систему в действиях гостей, но ему удалось выяснить только одно: за исключением пары недельных перерывов, двух дней без атак не было ещё ни разу. А потому, дамы и господа, сегодня избежать боевых действий вряд ли удастся. Дни с атаками гостей называются боевыми, дни без атак — дежурными. В дежурный день в районе боевых действий находятся четыре «шмеля» с дозорными на борту. Их задача — боевое дежурство и начало боевых действий в случае неожиданной атаки с направления, где находится Динозавров Позвоночник. Главное для дозорных — продержаться до подхода основных сил. В боевой день дозоры тоже организуются, однако поскольку время подлёта основных сил из-за повышенной боеготовности гораздо меньше, чем в дежурный, то дозорных выставляется несколько меньше, а шансов выжить у дозорных несколько больше.
— А не проще ли тогда находиться в постоянной боеготовности? — спросил Фарат Шакирянов, новобранец из лагеря «Остров сокровищ».
— Не проще, — сказал прапор. — Люди не могут постоянно находиться в боеготовности по чисто психологическим причинам.
Объяснение было логичным. И в самом деле, день, проведённый в боеготовности, но не закончившийся боем, резко понижал боевой дух подразделения ещё в давние времена, а люди, в общем-то, не изменились.
Потом весь взвод был поделён на два полувзвода, к каждому из которых на время боя было приписано отдельное антигравитационное транспортное средство. О составе дозоров пока речь не шла, сначала надо пережить первый бой, а там уже и с дозорами будем разбираться…
После Малунова перед новобранцами выступила капрал Марина-Элен Коржова. Она объяснила, что все раненые своевременно получают медицинскую помощь, что за каждую рану выплачивается страховка.
— И неужели страховая компания ещё не разорилась? — спросил Спиря.
— Страховая компания на Незабудке организована компанией ИГ «Фарбен Индустри галактик», которая владеет язонитовым рудником. Прибыли компании таковы, что вполне хватает на страховки защитникам рудника, а вот простой его принесёт гигантскую потерю прибыли. И хотя подобное ещё ни разу не произошло, руководство ИГ «Фарбен Индустри галактик» само предложило руководству Корпуса финансовую схему страхования бойцов. Разумеется, в случае гибели бойца семье выплачивается немалая компенсация.
Тут и ежу было ясно, что фактически галакты, защищая рудник, действуют как наёмники. Но кто сказал, что защитник Родины не может получать ещё и финансовое обеспечение от фирмы, безопасность которой зависит от его действий. Система была неглупой. Во всяком случае, понятно, что себе в убыток господа из ИГ «Фарбен Индустри галактик» действовать бы не стали.
— Есть ли какие вопросы? — спросила капральша.
Вопросов не последовало. Скорее всего, никто попросту не хотел думать о плохом. Все решили, что когда дойдёт до ранения, тогда и вопросы появятся, и ответы будут получены.
«Фаталисты мы, кол нам в дюзу! — подумал Кирилл. — Кому суждено быть повешенным, тот не утонет! А впрочем, это не худший способ жить. Особенно, на войне…»
Тем не менее он решил было задать вопрос о том, как эвакуируют раненых в гарнизонный госпиталь, но тут где-то рядом вдруг тоскливо взвыла сирена.
Прапор весь подобрался, словно собирался прыгнуть сквозь потолок учебного класса. Медичку будто ветром сдуло. Старшина сжал кулаки и потряс ими.
— Взвод! — рявкнул он. — В ружьё!!!
Все дружно повскакивали с мест, потому что старинная команда «В ружьё!» по уставу означала в первую очередь, что надо иметь при себе персональный тактический прибор и бластер ближнего боя, а и ПТП, и трибэшник находились сейчас в казарме. Во вторую же очередь команда означала то, что сей ближний бой неминуем.
Выскакивая из класса, Кирилл поймал взгляд Ксанкиных глаз. Они сияли от возбуждения.