Вот и вершина!..
Горизонт улетел вдаль настолько неожиданно, что Кирилл едва не споткнулся и на мгновение замер.
Монстры оказались похожи на гигантских розовых поросят. Только вместо милых пятачков у них имелись крокодильи морды, а вместо копытец, надо полагать, когти. Впрочем, удар копытца подобных размеров — тоже не подарок, мозги расшибёт. Вместе с черепом…
Увидев людей, поросята тоже на мгновение замерли. А потом быстрыми скачками бросились вперёд. На месте копытец у них и в самом деле были когти, очень походившие на зазубренные ятаганы.
— Самостоятельный огонь! — скомандовал прапор.
Рука Кирилла автоматически вскинула трибэшник, и пространство между ним и передовым поросёнком пронзила фиолетовая молния (видна, конечно, была не она, а ионизированный воздух).
Раздался душераздирающий рёв. ПТП тут же приглушил внешнюю акустику, а Кирилл мысленно обругал себя. Он и без помощи шлема понял, что попал не в голову, а в тушу. Стрелок хренов!.. Подраненный противник лишь чуть притормозил, но потом снова бросился на людей.
Сбоку сверкнула ещё одна молния, и передовой поросёнок вспахал, наконец, «носом» землю (на месте носа теперь была бесформенная масса голубой плоти) и завалился на бок.
Прочие монстры пёрли себе вперёд и вверх по склону.
Рядом кто-то басовито заорал, и этот крик открыл в Кирилле переполненные колодцы ненависти, о наличии которой в своей душе Кирилл ещё секунду назад и не догадывался. Впрочем, это оказалась странная ненависть. Она не заставила Кирилла потерять голову; наоборот, внутри мозга словно включился некий анализатор, выбросивший из своего поля зрения всё, кроме взаимных позиций участников схватки. Реальный бой оказался не совсем похож на занятия с тренажёром. Слишком много было относительного движения, но уже через пару выстрелов и десяток прыжков Кирилл держал поросят как бы в первом слое восприятия, товарищей — во втором, а всё прочее — на периферии внимания.
Он, правда, в первые же секунды сообразил, что высокая трава на вершине холма на руку монстрам. Тут у низкорослых людей будет меньше шансов, хотя, казалось бы, по всем тактическим канонам позиция сверху всегда считается более выигрышной. Так бы и было, кабы поросят удалось держать на расстоянии. Но их оказалось слишком много, и рано или поздно они доберутся до бойцов.
Поэтому Кирилл ринулся с холма вниз. Он думал, что прапор немедленно вернёт его назад, но тот, похоже, оценил ситуацию схожим образом, потому что справа и слева замелькали высвечиваемые бледно-жёлтым человеческие фигуры. А дальше Кириллу стало не до них…
В сетке прицела — клыкастая морда. Выстрел… Прыжок влево, в сторону от падающей туши… А теперь вправо, назад, под защиту этой самой туши… Оценить изменившуюся обстановку…
— Противник сзади, — басит акустический информатор ИскИна.
Резкий разворот… В сетке прицела — клыкастая морда… Выстрел… Прыжок вправо, кувырок вперёд… Рядом мелькает кто-то двуногий, жёлтый… Свой, не обращать внимания!.. Опять клыкастая морда! Сколько же вас тут?… Выстрел… Чёрт, рука чуть дрогнула! Повторный выстрел… Ага!!! Ноги, работать!!! Пронесло, уф-ф!.. Ещё одна клыкастая морда! Выстрел… Чей-то заячий крик… Выстрел… Прыжок… Индикатор — 50 % заряда… Прыжок в сторону… Разворот назад… Выстрел… Тоскливый протяжный умирающий вой… Уйти от падающей туши… «Кира! Дай ему!» И матюги… Чей это голос?… Кажется, Ксанкин… Выстрел… Уносить ноги с пути… Девичий визг… «Ма-а-а-ма-а-а!»… Неужели?… Бл…дь, опять клыкастая морда!.. Сколько же вас тут?… Выстрел… Выстрел… Выстрел… Два выстрела подряд в одну точку…
— Сменить аккумулятор, — басит ПТП.
Сам вижу… Твоё дело — оберегать спину, железо!.. А то я уже не успеваю… В сторону — прыжок, второй… Левая рука — в подсумок, за аккумулятором… Мизинец правой — скобку вниз… Левая — не выронить, аккумулятор на освободившееся место, в паз… Так, столбик индикатора скакнул на сто процентов…
— Противник сзади, пятнадцать метров, — басит ПТП. — И ещё один — слева, двадцать.
Прыжок вправо… Разворот… На развороте — выстрел и, продолжая разворот, ещё один… И бегом между тушами… Смотрите, как врезались друг в друга!.. Чей-то крик боли…
— Слева, двадцать, — басит ПТП. — справа, двадцать. Сзади, тридцать.
Ага, и перед носом, десять! Что это они все на меня? Неужели остальные?…
В сознание стучалась какая-то мысль, потом ещё одна, но Кирилловы мозги показали им обеим фигу. Некогда!..
Выстрел… Прыжок чуть левее падающей туши, она валится направо, то есть для неё — налево… Какая разница, главное — не заденет… Ещё выстрел… Смотри-ка, я успеваю различить, где у противника право-лево… Ещё выстрел… Уход… Выстрел… Уход… Выст…
В НЕКОГО…
То есть НЕ В КОГО…
Не в кого!!!
— Противник уничтожен, — говорит ПТП, и Кириллу кажется что в голосе долбанного ИскИна звучит удовлетворение.
Стучащаяся в сознание мысль наконец прорывает защиту.
«Ни хера себе джентльмены!» — подумал Кирилл.
А потом боевое восприятие отключилось. И вместе с выходящими из штеков лайнами куда-то удалилось сознание…
17
Придя в себя, Кирилл увидел перепуганное лицо Ксанки. Обнаружив, что он открыл глаза, метёлка тут же заулыбалась, встала с колен, взяла в руки шлем и отошла в сторону.
На Кирилле шлема тоже не было, но шею явно охватывали мягкие лапки меданализатора. В поле зрения появилось ещё одно девичье лицо, мырсы Ирины-Пищевой-Набор, надо лбом — зелёная шапочка с красным крестом.
Кирилла слегка поташнивало, и присутствие медички его не удивило.
— Ну, как? — голос, кажется, прапора.
— Всё хорошо, — отозвалась мырса. — Сейчас сделаем инъекцию укрепляющего, и всё будет сбрось с орбиты котелок!
Смотри-ка, медбабы тоже по-нашему говорят…
— Будет?
— Будет, будет… У него просто упадок сил из-за переутомления.
Медичка открыла стоящий рядом чемоданчик и достала инъектор. Приложила прибор к плечу Кирилла. Тот почувствовал лёгкий укол. Медичка убрала инъектор и принялась разглядывать висящий рядом с нею дисплей.
Мышцы Кирилла начали наливаться силой, тошнота прошла, в мозгах прояснилось. И Кирилл всё вспомнил. Дёрнулся, пытаясь повернуть голову.
— Секунду! — Медичка сделала управляющий жест.
Кирилл почувствовал, как из штека вышел лайн меданализатора.
— Все под плотным штурманским контролем, — сказала медичка. — Сержант Кентаринов у нас очень крепкий кадр. Его одним боем не возьмёшь.
— Ни фига себе джентльмены, — сказал Кирилл.
— Можете встать, — сказала медичка.
— Такого раньше не было, — сказал старшина Выгонов. — Бой шёл строго один на один. Видать, что-то случилось…
Кирилл поднялся на ноги, повернулся к полю боя. И остолбенел.
Там всё должно было быть завалено гигантскими розовыми трупами, залитыми голубой кровью. Должно было быть… Но перед глазами простиралась перемятая трава, на которой валялись две розовые кучи. Третий труп прямо на глазах исчезал, испарялся, растворялся в воздухе…
— Да, — послышался голос прапора. — Уже три месяца нас избавляют от необходимости возиться с останками. А поначалу похоронные мероприятия требовали чуть ли не больших усилий, чем бои. Бойцы даже начали роптать, и командованию пришлось повысить размер оплаты за подобную работу, хотя полностью эта мера недовольства не сняла. И вот, словно кто-то услышал недовольных. Трупы теперь исчезают, да так быстро, что не успеваем произвести биологический анализ тканей.
— А может, это машины? — предположил Кирилл.
— Если и машины, то биологические. Это установлено со всей определённостью. — Малунов отвернулся от исчезающих трупов. — Ну всё! Забираем погибших — и на базу!
Погибших оказалось двое, все — из новобранцев. Но обучение они проходили в других ротах «Ледового рая», и Кирилл был знаком с ними шапочно, как выражался Артём. Ещё троих ранило, в том числе Тормозиллу Перевалова. Впрочем, того уже эвакуировали в лазарет, и его здоровьем сейчас, по словам медички Ирины, занималась сама госпожа капрал Марина-Элен Коржова. Волноваться нечего, рана нетяжелая, максимум день-два полечится и будет прыгать как новенький.