Лицо у невозмутимого маршала дрогнуло, и это не ускользнуло от Наполеона.
— Вы с гвардией остаётесь, — повторил он. — И уйдёте из Москвы, когда её уничтожите. Сжечь магазины и склады, разрушить казармы. Захваченное в арсенале оружие привести в негодность. Кремль тоже разрушить. И уничтожить собор на площади…
— Ваше величество… — хотел что-то спросить маршал, но Наполеон не дал ему говорить.
— Взрывать, поджигать всё, что только можно. Чем больше нанесёте ущерба, тем лучше.
— Я сделаю, как вы повелеваете, — обещал Мортье.
Полки Молодой гвардии, насчитывающей около десяти тысяч человек, располагались в Кремле и окрестностях. Собрав начальников, маршал передал приказ императора. На следующий день команды подрывников и поджигателей приступили к чёрному делу.
Вновь вспыхнули пожары, загремели по всему городу взрывы. Стучали заступы у Кремлёвской стены, где сооружались подкопы для мин. Катили бочки к храмам.
— Что же вы делаете, проклятые? — возмущались горожане. — Есть ли у вас совесть?
Генерал Винценгероде, чей отряд прикрывал дорогу на Петербург, узнав об отходе французов из Москвы, приказал авангарду немедленно перейти в наступление. Авангард состоял из казачьих полков, и командовал им Иловайский 12-й.
Было уже темно, казаки собирались отойти ко сну, но в приказе говорилось, чтобы полки были подняты и без промедления атаковали неприятеля, занимавшего Химки.
Василий Дмитриевич Иловайский сделал это перед рассветом. Не ожидавшие нападения французы не смогли оказать упорное сопротивление. Уцелевшие от казачьих пик и сабель солдаты и офицеры, восклицая спасительное «пардон», вскинули руки.
Продолжая наступление, авангард уже достиг Петровского дворца, когда его атаковали французские конники. Их численность превосходила численность авангарда, но казаки не дрогнули. Они не только отразили удар, но и сами обрушились на врага с фланга и заставили его бежать.
Наблюдавший эту схватку генерал Винценгероде не сдержал своего восхищения дерзостью и удалью казаков.
— До сего дня я считал лучшей конницей венгерскую, но теперь понял, что ошибался. Никто не может сравниться с казаками.
Петровский дворец находился недалеко от Москвы, и до слуха вдруг долетели глухие взрывы. Они неслись со стороны города.
— Что такое? Что там происходит? — недоумевали казаки.
К городу выслали дозоры, чтобы схватить сведущего языка. Вскоре доставили француза и горожанина.
— Взрывают, супостаты, дворцы и храмы, жгут почём зря Белокаменную, — сообщил беглец из Москвы. — Кремль норовят разрушить.
Пленный француз из Молодой гвардии подтвердил сообщение.
Услышав об этом, генерал Винценгероде пришёл в ярость.
— Это варварство, так могут поступать лишь вандалы! Я сейчас же отправлюсь к Мортье и потребую прекратить разрушение города!
Вместе с адъютантом, ротмистром Нарышкиным, и казаками охраны он поскакал в сторону Москвы.
Уверенный в своей правоте, он добрался до начальника гвардии Мортье.
— Маршал, я требую прекратить безумие, какое творят ваши солдаты! Это недопустимо правилами войны! Вы оскверняете не только творение рук человеческих, но и свою честь!
— Кто вы такой? Как понимать ваше появление?
— Я действую от имени армии. Я её представитель и веду разговор как парламентёр.
— Ну уж нет! Вы не можете быть парламентёром. Где ваш трубач? Где флаг? Он должен быть при вас. Вы не соблюли надлежащих условий.
— Маршал, если взлетит в Москве хоть одна церковь, я прикажу повесить находящихся в моём отряде французских пленных.
— Вы не сможете это сделать, генерал. С сей минуты вы и сопровождающий вас офицер — пленные французской армии. Извольте сложить оружие!
— Но это вопреки правилам! — возмутился русский генерал.
— О правах потом. Сейчас я вынужден отослать вас как военнопленных к императору.
Узнав о пленении Винценгероде, Наполеон приказал отправить его во Францию, чтобы там судить. Как преступников, под конвоем, генерала и ротмистра Нарышкина повезли в Минск.
Первыми в Москву ворвались казаки Василия Дмитриевича Иловайского на рассвете 9 октября. Лил холодный осенний дождь. Горели подожжённые французскими солдатами дома, и по улицам расползалась ядовитая гарь.
— К Кремлю!
Генерал направил туда передовую сотню.
Он знал, что там ставка Мортье и опасность более всего угрожает зданиям, находящимся в центре города.