— Здесь, у Нови, не избежать сражения, — сказал Моро. — Оно должно произойти скоро.
— Вот после него, Моро, вы и поедете в Париж. Пока же мне нужна ваша помощь, — объявил Жубер.
Не теряя времени, он с Моро и генералами выехали на рекогносцировку. Прежде чем начать сражение, новый командующий пожелал увидеть местность, чтобы принять безошибочное и окончательное решение.
Главные силы французской армии располагались на возвышенности, лишь авангард был на равнине, у Нови. На правом фланге, в центре Сен-Сира, закрепились бригады Ватрена, а на левом фланге, у деревни Пастурана, — части Периньона.
Рассматривая в зрительную трубу позиции, Жубер заметил конный отряд в незнакомой ему форме. Всадники в синих камзолах восседали на небольших, но по виду сильных лошадях, имели длинные пики, которые отнюдь не мешали им.
— Это что за войска? — спросил он.
— Русские, казаки, — ответил Моро. — В нашем понимании — ополчение. Но вояки лихие.
— А почему они оказались там? Ведь это расположение австрийских войск, кажется, генерала Края?
— Совершенно верно. Там позиции двадцатисемитысячного австрийского корпуса. А казаки, по-видимому, несут охрану.
— А где главные силы русских?
— За Нови. Их сейчас не видно.
Жубер вглядывался в скрытую дымкой даль, словно бы выискивая в ней разгадку предстоящего сражения.
«Главные силы союзников — австрийский корпус Края — находятся против нашего левого фланга, — размышлял он. — Следовательно, нужно прежде всего обрушиться на этот австрийский корпус. Разгром его принесёт победу. А уж после этого удобней бить русские войска».
План сражения незаметно приобретал всё большую определённость и ясность.
Русских он, Жубер, разгромит у Нови, направив туда большой конный отряд. Это будет сильный фланговый удар с последующим выходом в тыл неприятелю. Под угрозой окружения он заставит русских сложить оружие…
Его внимание привлекла группа людей. Они находились за Нови, на возвышенности, неподалёку от одинокого дома с красной черепичной крышей. Опытным глазом Жубер определил, что это военные и они проводят, так же как и он, рекогносцировку.
— Моро, посмотрите туда, где дальний дом. Кажется, там Суворов.
Моро припал к зрительной трубе.
— Да… Старик там… Указывает рукой в нашу сторону…
Выслушав Багратиона, Суворов сказал:
— Позиция твоего отряда, истинный бог, хороша. Но придётся её оставить.
— Как оставить, ваше сиятельство? Зачем? — воспротивился тот.
— А иначе, князь, француза на равнину не выманишь. Посмотри, на каких кручах он засел. Бить его там несподручно. Ты сделай нынче так: начни помаленьку отступать и тяни француза за собой, пусть он тебя преследует…
— Вроде бы заманивать в вентель[17], — подсказал рыжебородый Денисов.
— Ты, Карпыч, помалкивай, не переиначивай манёвр на свой лад. Своим гаврилычам так будешь говорить, — заметил Суворов и продолжал объяснять Багратиону: — Главное в сём манёвре — оттянуть его передовой отряд от Нови. Ежели он отойдёт, тогда Жуберу поневоле придётся спуститься с гор. Это нам и надобно.
— Ясно, ваше сиятельство. Сделаю. Только чтоб не получилось…
Суворов не позволил досказать:
— Знаю, о чём хочешь молвить. Твой отряд будет прикрывать отряд Милорадовича. Ты, Миша, зри в оба и каждую секунду будь готов прийти к князю на помощь.
Высокий, совсем ещё молодой генерал Милорадович молодцевато щёлкнул каблуками:
— Всё сделаю, как велите.
— Поначалу мы нанесём удар на правом фланге. У генерала Края сил предостаточно, вот он и начнёт. А когда втянется в сражение Жубер, вот тогда ввяжемся и мы, в центре и на левом фланге. Вильгельм Христофорович, ты понял? — обратился Суворов к седому генералу, командиру корпуса Дерфельдену.
Генерал провёл вместе с Суворовым не одно сражение и почти во всех отличился. Суворов уважал его, называл на «ты».
С восшествием на престол Павел уволил Дерфельдена из армии, как и десятки других военачальников. Но с началом итальянской кампании император вынужден был отменить своё решение и направить генерала к Суворову. Тот тепло принял старого соратника и вручил ему под начало десятитысячный корпус.