— Так они, слава аллаху, взрослые. У них усы и бороды отросли. А ты еще маленький. Когда понадобится, тебя позовут, не забудут, и никто не спросит, хочешь или не хочешь на фронт. Пошлют, и все. Так что опусти голову и работай. А воевать еще и без тебя людей хватает.
Полад не рискнул возражать старушке, да и не за тем он пришел. Он пришел по возможности выяснить, когда призывники поедут на фронт. Еще утром, возвращаясь с базара, он встретил дружка своего, Керима, и тот сказал, что в пятницу будет погрузка на пароход, морем поплывут до Баку, а там уж скажут, на какой фронт ехать. Полад понял, что настал решительный момент. Куда бы он ни приходил в эти дни, все, как один, начинали упрекать его и упрашивать, чтобы он выбросил из головы мысль об армии. И в конце концов он решил, что один только Пронин способен понять его и что только он поможет ему. Однако после разговора с Нушаферин ему расхотелось встречаться и с майором. Но чему быть, того не миновать: майор показался во дворе, и Полад решил еще раз попытать счастья. Конечно, Нушаферин тотчас обернулась к Пронину:
— Сынок, ну хоть ты попробуй его образумить! Куда ему на фронт?
Пронин остановился у калитки.
— Зачем приходил, Полад? Что опять стряслось?
— Да ничего. Только все меня либо ругают, либо упрашивают… Не знаю, что это с ними?
— Так ведь они правы! Закон есть закон, и малолетним на войне делать нечего. Если ты уйдешь на фронт, дом останется без мужчины. Мать у тебя с горя вся извелась.
— Значит, если я дома останусь, то буду считаться мужчиной, а если на фронт, — так я еще ребенок?
— Сразил! — засмеялся Пронин. — Но, все-таки, тебе еще следует подрасти. Потерпи годик-другой. Дай мне хотя бы съездить в бригаду, осмотреться там, и тогда я напишу письмо в военкомат, чтобы тебя направили в нашу часть.
— А разве не лучше сейчас, с вами, поехать?
— А если тебе там дадут от ворот поворот? Асланова-то сейчас в бригаде нет, поехал на учебу в Москву. Так что побудь пока дома, а к тому времени, как полковник с учебы вернется, пожалуешь к нам. Той порой и мать успокоится, поймет, что воевать тебе надо… Ну, как, согласен?
Полад, поразмыслив, сказал:
— Хорошо.
— Я знал, что ты умный парень. В пятницу мы отплываем. Придешь меня проводить?
— Приду.
4
На пассажирской пристани собралось множество людей: провожали пополнение для бригады Ази Асланова. Кроме родных, тут находились секретарь районного комитета партии Мамедбейли, другие руководящие работники города, представители общественности.
Мелкий моросящий дождь не помешал людям сказать сердечные напутственные слова.
Мамедбейли открыл митинг, и с наскоро сооруженной трибуны звучали короткие прочувствованные речи.
Последним взял слово Рза Алекперли.
— Товарищи! Матери и отцы, провожающие своих сыновей! Дорогие сынки наши! Милые братья и сестры! Азербайджанский народ всегда высоко нес свою честь и славу и никогда не преклонял колени перед врагом. Юноши и девушки, которых взрастила прекрасная земля Ленкорани, всегда были верны этой народной традиции и останутся верны ей и впредь… — Чтобы его могли слышать в самых дальних уголках пристани, Рза говорил громко, но без жестов — стоял на трибуне спокойно, лишь изредка поправляя черную повязку на увечном глазу. Ленкоранцы хорошо его знали; это был тот самый Рза, который в 1941-м году под Ростовом дважды за день ходил в тыл врага и оба раза брал «языков», о нем много тогда писали в газетах. — У нас есть с кого брать пример, говорил он. — Вспомните наших земляков. Участник русско-японской войны, один из героев Порт-Артура генерал Самедбек Мехмандаров… Герой Отечественной войны Балаоглан Аббасов… И наконец, отважный танкист полковник Ази Асланов — все они слава и гордость ленкоранской земли. Мы уверены, что молодежь, которую мы сейчас добрым словом провожаем в путь, будет достойна этих славных имен. Счастливого вам пути! Бейте ненавистного врага! Бейте безо всякой пощады! Будем ждать вас с победой и всем миром встретим вас вот здесь, на ленкоранской земле!
Митинг закончился. Коротко остриженных юношей с чемоданами и вещмешками вновь окружили родители и родственники. Смешалось все напутствия, смех и слезы.
Мать Полада, услыхав, что призывников отправляют на фронт, тотчас вспомнила, что Полад не то в шутку, не то всерьез сказал на днях, что, если захочет, запросто уедет вместе со всеми, на одном пароходе. Не подав виду, что встревожилась после этих слов сына, Сария сбегала на пристань и попросила кое-кого присмотреть, чтобы парень не проскользнул на пароход незамеченным, а сама с утра стояла недалеко от трапа и со страхом вглядывалась в каждого, кто поднимался на судно. Полада, который вышел из дому раньше ее, даже не поев, нигде не было видно.