— Конечно, — сказал Ландер. — Он один из составителей проекта, пусть сам и проводит в жизнь.
Восемнадцатого ноября к концу дня из Питера в Минск прибыли представитель ЦК партии Серго Орджоникидзе и представитель Всероссийского ЦИК Володарский. Они должны были ознакомиться с положением дел в Белоруссии и на Западном фронте и участвовать в проведении Второго фронтового съезда.
Володарского Мясников знал мало, а вот с Серго они работали вместе в Баку в 1907 году да еще не раз встречались и беседовали этим летом в Питере, в дни VI съезда партии.
— Как я рад, Серго-джап, как рад видеть тебя!.. — говорил Мясников, когда они устроились у него в кабинете. — Ты не можешь представить себе, как нам приходилось туго, в особенности в первые дни... Связи с вами нет, принимаем всякие решения на свой страх и риск, а на душе кошки скребут: вдруг это не то, вдруг мы тут путаемся сами и путаем ваши карты там?
— Ты что это — серьезно? — недоверчиво переспросил Орджоникидзе. — Ну, удивил так удивил, брат... Скажи, ты постановление ЦК о вооруженном восстании получил? Общая установка Ильича и партии на переход к социалистической революции тебе была известна? Так чего тебе еще кроме этого нужно было?.. Неужто и к такому деятелю, как ты, нужно было приставлять какого-то «дядьку» из центра, чтобы давал советы, что делать да как делать? Кстати, и для советов у тебя рядом было достаточно много опытных и умных людей — Ландер, Кнорин, Могилевский, Фомин, Щукин... Хочешь, я скажу по секрету на ухо? — Серго пощекотал своим длинным усом ухо Мясникова, но сказал громко: — Благодари бога, что у нас не было связи с тобой, что мы не могли добраться до тебя, а то сразу сказали бы: «Ой, друг Алеша, слишком ты там богато живешь, окруженный и революционной армией, и целой когортой опытных работников, — давай отправляй половину их туда, где вообще никого из нашей старой гвардии нет, где совсем зеленая молодежь делает революцию!» Понял?
Володарский, худой, с умными глазами, глядевшими из-под очков на Мясникова, в свою очередь добавил:
— Ну, а если оставить шутки в сторону, в Питере очень довольны вашими действиями. Вашими лично, товарищ Мясников, да и всех товарищей минчан. Когда мы получили ваш подробный отчет о событиях здесь и на фронте, то были весьма обрадованы, насколько умело и организованно вы все провели: и эту дипломатическую игру в «комитете спасения революции», и подтягивание верных сил, и перевыборы в армиях, и, наконец, отстранение главкома фронта. И все это — без кровопролития, без единой жертвы...
«Эх, ничего вы не понимаете, друзья! — с грустной улыбкой подумал Мясников. — Сейчас, когда все осталось позади, конечно, все кажется просто и легко...»
Но Серго, словно угадав его мысли, сказал уже другим тоном:
— Да что там, Алеша, конечно, мы знаем, что вам тут было нелегко... Но так как ты здесь отлично справился со всеми делами, в ЦК и в Совнаркоме тебя считают именно тем человеком, который способен самостоятельно разбираться во всех сложнейших политических, военных, национальных и экономических вопросах края и фронта и правильно проводить линию партии. Поэтому не удивляйся, что и дальше тебе придется возглавлять здесь дела одному. Конечно, поскольку связь с центром восстановлена, помощь советом и указаниями оттуда уже будет. Но людей новых мы сюда присылать не будем, наоборот, кой-кого у тебя возьмем...
— Гм, веселенькие новости!
— Сам виноват, — усмехнулся Орджоникидзе. — Чем — спросишь ты? Вот, например, в отчете в Совнарком ты написал такую фразу: «Могилев становится вторым Версалем». А знаешь ли ты, что некоторое время назад ту же мысль высказал Ильич? И, помня о роковой роли, которую сыграл Версаль в истории Парижской коммуны, он направил в Могилев отряд войск во главе с Крыленко, чтобы разгромить «русский Версаль».
— Кстати, — сказал Мясников, — позавчера наш ВРК решил, что, поскольку Могилев находится в зоне Западного фронта, мы тоже должны направить туда войска...
— Да ну! И как же?
— Один отряд под командованием Берзина из Второй армии уже сегодня двинулся по железной дороге в Оршу, где соединится с отрядом Крыленко и будет наступать на Могилев с севера. А другой отряд во главе с членом нашего ВРК Лисяковым, имея в своем составе полк имени Минского Совета и бронепоезд Пролыгина, отправится завтра утром в сторону Жлобина, чтобы оттуда наступать на Могилев с юга...
— Да уж молодцы, прямо молодцы! — сказал Орджоникидзе. — Но этого мало, придется сделать еще кое-что...
— Что именно? — спросил Мясников.
— Ну вот мы разгромим «русский Версаль», разгоним контрреволюционную ставку, а дальше как? Не может же армия остаться без главного штаба, а? Не может, так как мир с Германией еще не заключен, и еще больше потому, что в стране поднимает голову контрреволюция... На Дону и Кубани уже начался мятеж Каледина и Караулова, к ним примкнула украинская Рада, нужно ожидать, что контрреволюционные выступления будут и в других районах страны... Значит, нужно создать какой-то свой центральный штаб, который будет бороться с этими мятежами. Владимир Ильич для этой цели послал вместе с Крыленко прапорщика Тер-Арутюнянца — есть такой орел, который здорово отличился во время октябрьских боев в Питере и под Гатчиной... Он будет создавать при ставке Революционный полевой штаб, который займется главным образом борьбой на внутреннем фронте. Ведь если даже нам удастся привлечь на нашу сторону часть офицерства из старой ставки, то для борьбы с Калединым и Карауловым, своими прежними сослуживцами, они едва ли годятся, правда?