Выбрать главу

Назначение на должность врача-ординатора госпиталя 1712 Рубцова получила на следующий день. Теперь специализация хирурга, которую она по совету Федора Дмитриевича прошла в Минске накануне войны, пришлась очень кстати.

Госпиталь размещался в корпусе педагогического института (угол улиц Карла Маркса и Пушкина) и совсем недавно принял первых раненых. В здании оборудовали санпропускник, приемное отделение, столовую, операционную и перевязочную палаты. Добротно выстроенное помещение поразило Рубцову белизной просторных палат, чистотой постельного белья. Аккуратно выкрашенные в светлые тона коридоры, с мягкими шерстяными дорожками, цветы на высоких подоконниках, удобная мебель — все говорило о том, что промышленные предприятия города не пожалели сил, создавая уют для тех, кто уже побывал в пекле войны, защищая свою Родину. Пермская художественная галлерея передала госпиталю несколько десятков картин, написанных известными мастерами. И теперь полотна украшали стены коридоров.

Начальник госпиталя, высокий, худой военврач второго ранга Александр Михайлович Соснин, имел уже опыт госпитальной работы на Халхин-Голе и в период боев с Финляндией. Энергичный и предприимчивый, уравновешенный, но требовательный к сотрудникам, он повел дело грамотно, вникая во все мелочи госпитального быта. Александр Михайлович внимательно выслушал Рубцову о том, что пережила она до того, как попала в Пермь, и, когда та кончила свой рассказ, просто сказал:

— Будем работать.

— Но я не сделала еще ни одной операции, как говорится, «ножа в руках не держала», мне оглядеться нужно!

— Некогда, некогда, уважаемая Евгения Григорьевна, оглядываться, фашисты не будут ждать, пока мы опыт приобретем. Да вы сами прекрасно это знаете, немало уже крови видели. Вникайте во все в процессе работы. Максимум внимания и терпения к раненым. За помощью обращайтесь к начальнику отделения Нине Васильевне Белецкой. Она прекрасный специалист, всегда поддержит.

Придя из госпиталя, Рубцова застала дома Наталью Кузьминичну.

— Знаешь, Женя, кого я сегодня встретила? Яна Семеновича Адамсона. Он сначала не поверил, что ты… у меня остановилась. Из Москвы докатились слухи о твоей гибели. Он передавал большой привет, очень просил зайти. Ну, что ты встала у порога, раздевайся.

— Нет, нет, Наташа. Я сейчас же схожу к Яну Семеновичу. Он друг Федин, может, что-то знает о нем, — торопливо застегивая непослушными пальцами пуговицы и отступая к двери, взволнованно говорила Евгения Григорьевна.

Как только дежурный по штабу доложил о Рубцовой, Адамсон вышел в приемную и, взяв Евгению Григорьевну под руку, проводил в свой кабинет. Она огляделась. Здесь все было как при Федоре Дмитриевиче.

— Вот и встретились, — взволнованно проговорил Адамсон, пододвигая Рубцовой стул, — Хорошо, что вы в Перми, здесь помнят и ценят Рубцова, здесь вы как дома.

— Ян Семенович, что вы знаете о Федоре? — сразу же спросила она.

— Пока ничего. Да успокойтесь, пожалуйста, не надо так волноваться. Поберегите себя!

— А как вы, как ваши дела?

— Был на фронте, недолго, правда. Вскоре получил приказ о передаче дивизии другому командиру. Самого опять в Пермь послали. Не хотел с фронта, да приказы не обсуждают. Расскажите-ка о себе лучше!

И снова, уже в который раз, Рубцова говорила о страшных первых днях войны, о выходе из окружения вместе с полковником Могильным, о ранении, о встрече с Федором Дмитриевичем.

Прощаясь, Адамсон внимательно посмотрел в серые, с еще не высохшими на ресницах слезинками глаза Евгении Григорьевны и проникновенно сказал:

— Что бы ни случилось, — держитесь, вы жена офицера. Если что узнаю о Федоре Дмитриевиче, сообщу непременно. Но верю, верю, что он жив! А вы со всеми нуждами сразу ко мне. Кстати, как у вас с зимней одеждой? Вот что, завтра же ступайте в военторг и получите телогрейки с валенками, я распоряжусь. Зима на Урале, сами знаете, лютая. Ну, до свидания!

С головой окунулась в свою работу врач Рубцова, и все личное, недавно пережитое, как бы отступило на второй план, укрылось в самых сокровенных уголках души. Вместе со всеми людьми она хотела одного — победы над врагом.