Таким образом, для поступления в академию офицер уже в зрелом возрасте, снова и основательно, проходит весь среднеобразовательный курс.
Благодаря подобному порядку академия получает контингент слушателей с такой серьёзной подготовкой, которой далеко не имеют студенты наших университетов. Офицер генерального штаба, пишущий с ошибками, не умеющий связно выражать своих мыслей, не знающий географии и т. п., невозможен, между тем как, по авторитетному свидетельству статс-секретаря Муравьёва и председателей всех судебных учреждений империи, лица, окончившие наши юридические факультеты, даже после пятилетних практических занятий при судах зачастую отличаются широкою безграмотностью во всех смыслах этого слова».
Антон Иванович Деникин про поступление в академию писал следующее:
«Мытарства готовящихся в Академию начинались с экзаменов при окружных штабах. Просеивание этих контингентов выражалось такими приблизительными цифрами: держало экзамен при округах 1500 офицеров; в Академию на экзамены являлось 400–550; поступало 140–150; на дополнительный курс (3-й) переходило 100; причислялось к Генеральному штабу 50. То есть, другими словами, от отсеивания оставалось всего 3,3 %.
В старые годы, сообразно с сословно-кастовым составом офицерского корпуса, и в Академию шли по преимуществу дворяне по происхождению и кадеты — по среднему образованию. Прочие составляли единицы. Начавшаяся после милютинских реформ демократизация офицерского состава далеко не сразу отразилась на академических выпусках. Только с 90-х годов соотношение в сословнообразовательном цензе стало меняться быстрее и резче, выражаясь для последних двух нормальных академических приёмов и выпуска следующими цифрами:
в 1912 г., из числа державших экзамен в Академию, окончивших кадетские корпуса было 30 % и гражданские учебные заведения — 70 %. В 1913 г. первых было 26 % и вторых — 74 %. В оба года приёма — число вышедших из юнкерских училищ превышало число окончивших военные училища.
Выпуск из Академии в 1913 г. дал 89 офицеров. Из них кадетов было 38,2 %, окончивших гражданские учеб. зав. — 61,8 %; по военному образованию — окончивших военные училища — 60,7 %, а юнкерские — 39,3; по родам оружия: пехотинцев 56,2 %, артиллеристов 18 %, кавалеристов 13,5 % и инженерных войск 12,3 %. В общем числе — армейцев 80,9 % и гвардейцев 19,1 %. Потомственных дворян было уже только 48 %».
При этом чуть ниже Деникин добавляет:
«В Академию разрешалось поступать по истечении трёх лет офицерской службы, и это было для большинства нормальным сроком. Шли, конечно, более честолюбивые или любознательные, имевшие благие намерения и достаточную волю, чтобы побороть инерцию армейской жизни, не слишком располагавшей к серьёзному самообразованию. При таком естественном отборе тем более странным и неожиданным для общества явилось откровение Главного управления Ген. штаба, опубликованное в 1907 г. и вызванное тревогой за судьбы высшей военной школы, ввиду того, что «с каждым годом уровень умственного развития аспирантов постепенно и неуклонно понижается…» Отзыв об офицерах, державших экзамен в Академию, составленный на основании письменных работ их, был поистине удручающий:
«1) Очень слабая грамотность, грубые орфографические ошибки.
2) Слабое общее развитие. Плохой стиль. Отсутствие ясности мышления и недисциплинированность ума.
3) Крайне слабые знания в области истории, географии. Недостаточное литературное образование. Совершенно детская оценка исторических событий.
4) Крайне слабое общее развитие и низкий уровень общего образования. Не знали: что такое власть исполнительная и что — законодательная; какая разница между однопалатным и двухпалатным парламентом и т. д.».
Недочёты эти свидетельствовали, конечно, о серьёзном кризисе, который переживала в девяностых и девятисотых годах вся русская средняя школа, и отнюдь не могут- быть поставлены в особливую вину ни военному обществу, ни военному ведомству».
С 1901 года Академия Генерального штаба размещалась на Суворовском проспекте, в доме № 32. Основана она была в 1832 году в Санкт-Петербурге, по проекту генерала-адъютанта барона Жомини — «для образования офицеров к службе Генерального штаба» и «для вящего распространения знаний в армии».