Выбрать главу

Он один — своего рода живой «Туркестанский сборник» (сборник начал составляться В.И. Межовым с 1867 года. В систематическом порядке включал всё, что о Туркестане и сопредельных территориях появлялось в печати на русском, английском, персидском и других языках. Всего было составлено 416 томов и трехтомный систематический указатель). Только перечень увиденного, свершённого, написанного Снесаревым занял бы многие страницы.

В английских архивах доктор исторических наук Ю. Ганковский обнаружил, что в бытность в Туркестане Снесарев располагал сетью разведчиков и резидентов, иные из которых стали главами государств на Востоке, как Искандер Мирза — первый президент Пакистана. Каков был характер их отношений, давно уже никто не скажет. Но здесь явное свидетельство огромной психологической проницательности Снесарева и тех его внутренних качеств, которые притягивали к нему людей разных народов и вероисповеданий.

В бытность в Туркестанском военном округе он писал: «Я состою в переписке с друзьями, разбросанными всюду… в Кашгаре, Калькутте, Лагоре (Лахоре)…»

А через двадцать лет слушателям Академии Генштаба говорил: «В Индии я прожил семь месяцев, проходил по разным местам Северной Индии, которую потом изучал специально, был в глухих уголках Восточной Бухары, жил на Памире почти два года, был в Кашгарии, Афганистане и т.д. Немало друзей, и если они сейчас не пишут мне, то только потому, что писать не умеют, но каждый раз, когда кто-нибудь едет в Азию или обратно, я восстанавливаю с ними духовное общение».

СЛУЖБА С ВИДОМ НА ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ.

1904–1910

Из окна служебного кабинета, от арки Генерального штаба, вид открывался не только на Зимний дворец. Видна была вся Дворцовая площадь — самая, наверное, державная площадь мира. Тяжело и, казалось, нерушимо вздымался Александрийский столп, и Ангел, который венчал его, казалось, на веки вечные сбережет Россию. Но не чужд ли России сам город — столица, воздвигнутая на болотах да на костях, продуваемая ледяными ветрами, что ни ненастье, ждущая неизбывно грозящих наводнений?

1

Снесарев, сразу же по приезде в Петербург в декабре 1904 года, произведён в подполковники Генерального штаба. Добавились и награды. Ещё в Ташкенте Снесарев получил орден Станислава третьей степени, а в Петербурге был удостоен и Станислава второй степени. Вскоре после переезда из Ташкента в Петербург ему было разрешено принять и носить персидский орден Льва и Солнца. Началась его служба в Главном управлении Генерального штаба и в Главном штабе, где он был назначен столоначальником, то есть начальником отдела третьей части третьего квартирмейстерства, которое занималось статистикой — сбором разведданных. Третья часть — восточная. Восточные территории. Восточные фронты. Восток не столько мировая экзотика, сколько и впрямь мировая загадка. Или непрояснённость. Но здесь он — что кит в океане. Что сокол в небе. Ему открывались не только даль среднеазиатская и индийская, где он побывал, но и более дальние горизонты: Китай, Япония, Дальний Восток.

Вести с Дальнего Востока приходили более чем безрадостные. Война с Японией сразу же не задалась, да так и не выправилась. Погиб, пусть и героически, крейсер «Варяг». Был блокирован японцами Порт-Артур, подорвался на минах флагманский броненосец «Петропавловск», в морской пучине погибла почти вся команда корабля, тысяча человек во главе с командующим Тихоокеанской эскадрой адмиралом Макаровым; там же завершился последний земной час художника-баталиста Верещагина, который к среднеазиатским, балканским батальным сюжетам уже не смог добавить батальные сцены Русско-японской войны. Эскадра вице-адмирала Рожественского, в огиб Европы и Африки, через три океана шедшая на помощь осаждённому Порт-Артуру, была разгромлена у острова Цусима. Не легче и на суше. Поражение под Лаояном, поражение под Мукденом, цепь неудач на маньчжурских сопках — слишком дорогая цена! — вдохновят земляка Снесарева, уроженца Землянского уезда Воронежской губернии капельмейстера Шатрова на создание вальса «На сопках Маньчжурии», который вскоре в миллионах пластинок зазвучит по всему белу свету. Сожаления добавляло то обстоятельство, что не спас положение и, более того, был определён в виновники посланный в разгар войны Куропаткин, который благоволил Снесареву. Переживал Андрей Евгеньевич и за брата Павла, который по окончании Военно-медицинской академии был направлен в пекло войны, и не было никаких вестей от него.

Не знал старший брат, что в Порт-Артуре младший познакомится с дочерью дворцового врача Евгенией, медсестрой, что они поженятся там, но женитьба не освободит Павла от некоторой зажатости, всё более усугублявшейся замкнутости. (А как пели они по молодости втроём — Андрей, Павел и Клавдия — плечом к плечу, голос к голосу! И казалось, ничто и никогда их не рассоединит; но какую-то занозу носил в себе младший брат и никому из родных даже не приоткрывал своей души. Лишь однажды, в семнадцатом, он поделится со старшим намерением перебраться за океан из взбаламученной России. Но не уедет. Станет заметной в медицинском мире фигурой: есть в медицине, в психологии термин такой — «эффект Снесарева». Когда старшего брата арестуют, ни разу не навестит его родных, и братья уже никогда не встретятся.)